— Она в спальне?
— Нет, лежит на тахте в гостиной. Одета в ночную рубашку и халат.
— Когда это произошло?
— По мнению доктора Бонитета, около восьми вечера. Руку отрубили позже.
— Я полагаю! Но как объяснить тот факт, что никто не поднял тревоги?
— Жертва жила одна, со служанкой, которая до нашего прихода ничего не знала. Открыла нам как ни в чем не бывало и удивилась только, когда мы представились. Сказала, что ушла в воскресенье утром и, вернувшись из кино, проскользнула в свою комнату на цыпочках, чтобы не будить хозяйку. Она как раз ожидала звонка, чтобы подать завтрак.
— Кстати о звонке, — сказал Тевене, — мы недавно звонили по этому номеру, и никто не взял трубку.
— Телефон был отключен. Меня удивляет то, что служанка не вошла ни в гостиную, ни в какую-либо другую комнату на первом этаже, хотя они соединяются друг с другом. Она должна была заметить жертву. Служанка утверждает, что ей было запрещено убирать в доме и даже поднимать шторы, пока мадемуазель не проснется.
Тевене, который, слушая, перелистывал записи Сенвиля, искоса взглянул на Жан-Марка.
— Бело, спросите, пожалуйста, эту особу, когда она в последний раз видела жениха мадемуазель Сарразен.
— Подождите минутку…
— Извините, я хотел бы… — начал удрученный Жан-Марк.
Но Тевене продолжил телефонный разговор:
— Слушаю…
— Она не знала жениха.
— Не знала жениха?
Жан-Марк возмущенно воскликнул:
— Это Жизель, горничная! Спросите ее, знала ли она Жан-Марка Берже.
Тевене передал вопрос. Через некоторое время в трубке раздался голос Бело:
— Действительно, она хорошо знает господина Берже, друга мадемуазель Сарразен.
— Друга, — повторил Тевене. Жан-Марк пожал плечами. — Дорогой Бело, я думаю, нам вскоре снова придется поговорить.
— Мне тоже так кажется, господин комиссар.
2
Они попрощались, и Тевене, повесив трубку, с добродушным выражением обратился к Жан-Марку:
— Вы хотели мне что-то сказать…
— Да, я хотел предупредить вас насчет Жизели. Это полная идиотка, и мадемуазель Сарразен не питала к ней никакого доверия, просто не из кого было выбирать. Почему мы должны были делиться с ней своими планами? Мадемуазель Сарразен не нуждалась в такой наперснице. У нее было множество знакомых в большом свете. Мы любили друг друга и были обручены, клянусь своей сестрой! Я приехал, чтобы известить семью о предстоящей свадьбе. Разница в возрасте не имела для меня значения. Она выглядела так молодо, была так умна, так тонко понимала искусство! Она любила живопись, а я собираюсь стать художником, специально для этого приехал в Париж! Мы познакомились на большом приеме в Академии. Танцевали… Потом начали встречаться…
— И не ждали до свадьбы… — вставил Тевене.
Жан-Марк пожал плечами, давая понять, что так оно и было. Неожиданно Тевене рассердился. Он заговорил тоном директора школы, распекающего непослушного ученика:
— Не считаете ли вы, молодой человек, что пришло время говорить серьезно. Этот искалеченный труп…
— О, нет, нет! — застонал Жан-Марк.
— Этот искалеченный труп ставит вас в серьезную, даже трагическую ситуацию. Если двадцатитрехлетний парень становится любовником тридцатипяти-тридцатишестилетней женщины, это их дело! Оба совершеннолетние, особенно она. Но что нам пользы от ваших рассказов о совместных планах на будущее, раз ваша любовница не может этого подтвердить? Какие у вас доказательства?
— На Рождество он прислал семье ее фотографию, — мягко вмешался Сенвиль. — Она у меня с собой вместе с документами, господин комиссар.
— И это вовсе не старый снимок! — выкрикнул Жан-Марк, весь дрожа. — Посмотрите на него, вы сами убедитесь, как она была красива!
Тевене взглянул на фотографию.
— Это не доказывает, что вы хотели на ней жениться.
— Клянусь, она этого хотела.
— Она хотела!
— И я! И я тоже!
— А откуда нам знать, не руководствовались ли вы корыстными соображениями? Женщина, которая старше вас больше чем на десять лет…
— Я никогда не взял у нее ни гроша! Клянусь вам! Можете собрать сведения о моей жизни в Париже. Я остановился в гостинице «Марсель», хозяева — супруги Беда.
— Можете на нас положиться, — ответил Тевене. — А зачем вы вводили в заблуждение своих близких, говоря о «молодой девушке»? Зачем вы скрывали от них ее адрес?
— Я не скрывал ее адреса, просто это вылетело у меня из головы. К тому же меня не спрашивали. А что до «молодой девушки»… Да, это была ложь! Родители думали, что я обручился со своей подругой детства…