— Азартные игры и ночные рестораны не являются смягчающими обстоятельствами, — сказал Бело. — Судьи не относятся к тем, кто просаживает деньги в злачных местах.
— Если б Господь сделал меня судьей… — начал Пикар.
— Ты выражаешься, как Мерсье, — прервал его Бело.
— Большое спасибо за комплимент. Если б Господь сделал меня судьей, я обоих бы наказал прежде всего за вранье, и оба получили бы одинаковый срок.
При этих словах Трюфло отвернулся от окна.
— Если вы разрешите мне высказать свое мнение, — робко произнес он, — то вранье вранью рознь. Молодой Берже не всегда лгал — он мечтал. Как бы писал свою жизнь заново.
— Меня удивляет ваша снисходительность, Трюфло, — серьезно изрек Пикар. — А мне от свежего воздуха расхотелось спать. Это плохо. Как раз пора в постель.
— Я хотел бы сперва проучить одного из своих коллег, — сказал Бело.
— А что я такого сделал? — встревоженно спросил Пикар.
— Речь не о тебе, а о комиссаре Тевене. Во вторник вечером…
Пикар хлопнул себя по лбу.
— Напрочь забыл! Тевене просил позвонить ему сразу, как мы закончим дело, безразлично, днем или ночью. Соедините меня с его квартирой, Трюфло. Говорить с ним будешь ты. Он тебя любит.
— У господина Тевене пока никто не подходит к телефону, — сказал Трюфло через минуту.
Пикар и Бело взяли трубки. Некоторое время слышались долгие гудки.
— Алло! — произнес наконец заспанный голос. — Тевене слушает.
— Извините, вас беспокоит Фредерик Бело по инициативе Пикара, который тоже у телефона.
— Ты мне за это заплатишь! — прошептал Пикар, прикрыв ладонью трубку.
Тевене уже проснулся.
— Какие новости?
— Вам придется уйти на пенсию, — серьезно сказал Бело.
— Что-о?!
— Вы обещали это сделать после нашего прекрасного обеда во вторник.
— Я? Обещал?
— Вы сказали: «Если американец существует…»
— Так он существует? — потрясенно спросил Тевене.
— Он не настоящий американец, но тем не менее существует. Он у нас.
— Быть не может! Но… убийца все-таки молодой Берже?
— Да, — несколько менее уверенно ответил Бело. — Да.
— Ну, — сказал Тевене, — вы мне вернули веру в себя!