Но поведение друга все равно раздражало. При всей безалаберности и слабости рыжего к женщинам, раньше он себе такой вольности не позволял. Оставить лагерь ради интрижки — на него это не похоже.
В общем, я не выспался и утром поднялся в еще более скверном настроении, чем вчера. А при созерцании утренней побудки кошек и последовавшего за ней бедлама меня и вовсе посетило настойчивое желание кого-нибудь убить. Хорошо бы — всех, кроме княжны, после чего закинуть ту на лошадь и со скоростью особого гонца вернуться домой. Или, по меньшей мере, оказаться по нашу сторону границы и никогда больше не пересекаться с ближайшими соседями. Степняки, при всех их недостатках, определенно воспринимались значительно легче.
Если взглянуть на эту картину отвлеченно, ничего особенно ужасного в происходящем не было. Взять праздничное утро из детства, когда сестры готовились к гуляньям, и умножить на пять — получится то же самое. Кошки смеялись, болтали, группами отправлялись умываться к протекающему неподалеку ручью, помогали друг другу причесываться, неторопливо собирали мистическим образом расползшиеся по поляне вещи — мирная пастораль.
Если бы не одно «но». Это был, ингвура мне на холку, лагерь боевого отряда! Во всяком случае, они себя именно так называли и позиционировали. Дисциплина? Воинский долг? Да они слов таких не знали! А «утреннее построение» небось вообще посчитали бы ругательством!
У меня появилось устойчивое ощущение, что этот кошак облезлый, их князь, попросту решил над нами поиздеваться. Оставалось уповать только на удачу, относительную безопасность дороги, себя и Трая с Гремом. Надеюсь, в случае неприятностей втроем получится отмахаться; а эти девицы — скорее, магнит для проблем, чем защита хоть для кого-то, начиная с самих себя. Потому что компания расслабленных, откровенно одетых и при этом весьма привлекательных девушек — явная провокация для любой шайки. Даже для той, которая поостереглась бы нападать на нас троих. Впрочем, на фоне такого цветника нас просто не заметят.
Точнее, боеспособных волков, увы, осталось всего двое. Трай выглядел расслабленно-сонным и неприлично довольным, по сторонам не смотрел и тоже, кажется, чувствовал себя, как на увеселительной прогулке. При взгляде на него так и представлялся лениво помахивающий хвостом рыжий волк со свешенным набок языком.
Впрочем, мне все же хватило выдержки, чтобы ни на ком не сорваться. Помогло не столько нежелание рычать на женщин, сколько понимание: бесполезно. В лучшем случае от меня просто отмахнутся, в худшем я стану посмешищем. Не драться же с ними в самом деле!
Постепенно злость и раздражение перегорели и вылились в обреченную усталость, чему со своей стороны поспособствовала бессонная ночь. Пусть боги решают, что будет с этими «воительницами», все равно я ничего не могу изменить.
— Оно хоть того стоило? — поинтересовался я, в конце концов, у едущего рядом Трая. Первую половину дня он попросту дремал — серьезный повод для зависти, у меня никогда не получалось спать на ходу, — а сейчас выглядел вполне бодрым.
— Более чем, — ухмыльнулся тот. — Правильно говорят: лучшей любовницы, чем кошка, боги не придумали.
— Не преувеличиваешь после длительного-то воздержания? — хмыкнул я. Глушилка, позволяющая спокойно разговаривать без риска быть случайно (или намеренно) услышанными, исправно работала, так что мы могли особенно не стесняться в выражениях.
— Обижаешь, — фыркнул рыжий и мечтательно сощурился. — Никогда не встречал такой горячей особы! Она…
— Только от подробностей меня избавь, — поморщился я. — И что, даже брезгливость не просыпается?
— Варс, может, тебе сладенького чего съесть, чтобы хоть немного кислую мину подправить? — рассмеялся Трай, но при виде моей мрачной физиономии отвел взгляд и извиняющимся тоном проговорил, пожав плечами: — Да ладно тебе строить из себя поборника нравственности, вместе в юности в Веселом квартале куролесили, не очень-то ты там возражал против женских ласк.
— А тебе не кажется, что шлюхи честнее? — Я вопросительно вскинул брови. Трай неопределенно передернул плечами, с преувеличенной задумчивостью разглядывая гриву коня, а я, наконец, сообразил, в чем дело, и поспешил отвести взгляд. — Извини, это инстинктивно выходит.
— Да я как бы в курсе, привык, — весело фыркнул он. — Тебе в плюс можно поставить хотя бы то, что ты вообще это замечаешь и находишь нужным прекратить воздействие, обычно с вами тяжелее. А про Нирю… Сколько там у нее мужчин было, мне без разницы, и про честность не скажу, а в остальном, по-моему, это просто идеальная женщина. Ну, сам подумай. Красивая, неглупая, страстная настолько, насколько это вообще возможно. И при этом ни жениться не надо, ни от оскорбленного мужа прятаться, да еще и делает она все это не за деньги, а ради собственного удовольствия. И даже на подарки тратиться не придется!