Оставшихся мужчин, Варса и третьего волка, нелюдимого и угрюмого светловолосого великана, к столу вежливо пригласила сердобольная княжна. Я была уверена, что они того не стоят, и если желают изображать гордую неприступность — пусть занимаются этим и дальше, но свое мнение придержала при себе.
После плотного ужина подобрели и расслабились даже эти два зануды. Пока пили чай, завязались тихие ленивые разговоры, кто-то из девчонок чистил оружие, близняшки заинтересованно изучали растущие в ближайших окрестностях травы, Багряница (вторая из вихрей) с видом бесконечно довольного жизнью существа переплетала птичнице Гневияре косу. Коса, к слову, у Яни была знатная, в две мои руки толщиной и длиной до бедра. Как шутила сама птичница, в уложенном вокруг головы состоянии заменяла любой шлем — что прочностью, что весом.
— Рян, а, Рян! Спой нам что-нибудь, а? — заканючила княжна.
Багряница рассеянно пожала плечами — мол, почему нет? — и, мгновение подумав, тихо запела. Голос у вихря — заслушаешься, так что просьбу Леды с энтузиазмом восприняли все. А вскоре вообще начали подпевать, да и я тоже не удержалась. Песня была старая, воинская, широко известная и любимая. Светлая и грустная, про дорогу, которая начинается от родного порога и в конце приводит к нему же, но — не всех.
Многоголосье вышло на редкость слаженным. Впрочем, чему удивляться, если целый год практиковались? Тренировки — тренировками, но при спокойной жизни и отсутствии необходимости куда-то ехать свободного времени у нас оставалось с избытком. Надо же его на что-то тратить!
К середине я поняла, что подпевает и Трай, только очень тихо, себе под нос, явно чтобы не портить стройный хор. Даже третий волк, чьего имени я не знала, беззвучно повторял себе под нос слова песни, прикрыв глаза. Один только Варс сидел молча, но не надувшись, а озадаченно-задумчиво. Он вообще с начала ужина не проронил ни слова и наблюдал за нами с растерянным выражением лица; кажется, не верил собственным глазам. Из-за этого мне даже лень было над ним подтрунивать.
В принципе удивление волка понятно. Он только-только начал привыкать к мысли, что его окружает некое подобие воинов, а тут вдруг такие типично девичьи посиделки, и надо начинать все с начала. Боюсь, завтра, окончательно разуверившись в наших профессиональных качествах, он мне вообще житья не даст. Вряд ли в его голове сумеют гармонично сложиться воедино солидный воинский опыт, безупречное владение клинками, вышивка и тайная страсть к сентиментальным книжкам про любовь — это я сейчас про Белолесу, не про себя. А между тем девчонки-то все молодые, и интересов, помимо войны, у всех хватает.
Белку, единственную из всей трипты, я могла бы назвать своей подругой. Не потому, что остальным не доверяла — я, не задумываясь, доверила бы любой из них жизнь — просто с ней у нас было гораздо больше общего, начиная с возраста. Обе значительно старше остальных, почти ровесницы, да и знакомы лишь немногим меньше, чем наша княжна прожила на свете. Еще, конечно, была Багряница, но у нас с ней слишком разные пути: Ряна, в отличие от нас, женщина семейная.
В общем, хорошая подобралась команда, сложилась и сплотилась очень быстро. Интересно, хотя бы к концу пути до Варса это дойдет?
За день никто особенно не устал, так что песнопения и тихая болтовня начали потихоньку сходить на нет уже в темноте, когда солнце село. Первыми нас покинули птичницы — единственные, работавшие днем, — и это послужило остальным сигналом разбредаться.
— Нирь, а пойдем, я тебе кое-что интересное покажу, — с многообещающей ухмылкой предложил рыжий. — Ты такого еще не видела, готов поспорить.
— Да ладно? — Я насмешливо вскинула брови. — А ты себя не переоцениваешь?
Мужчина в ответ весело фыркнул, пружинисто поднимаясь на ноги.
— Ход твоих мыслей мне нравится, но я вообще-то о другом.
— О чем же? — уточнила, не спеша вставать.
— Сюрприз. Тебе понравится, обещаю! — сказал он, протягивая ладонь. Еще немного посомневавшись для порядка, я уцепилась за его руку и тоже встала.
— Ну, раз обещаешь, — кивнула и обернулась к оставшейся у костра подруге. Правда, даже рта открыть не успела.