- Что за крики? Здесь только я имею право увольнять людей. А, дочка директора рынка. Ну тогда другое дело. Как фамилия? Мишура? Пошли в смотровую.
По дороге она замечает меня, я как раз повисла на муже.
- Что это у нас здесь? И часто она так на тебе висит? Каждые три минуты? Роды какие? Вторые? Пошли в смотровую, быстро! - Людмила Федоровна бросает директорскую дочь и ведёт меня в смотровую.
Пока в коридоре орет та девушка, что теперь ее папа всех точно посадит, - агроном, что ли? - завотделением орет на медсестру, чтобы срочно везли меня в родзал.
- Нам в третий надо, там кресло для вертикальных родов, - говорит Игорь, пытаясь надеть халат.
- Кошкин муж, ты ли это? Только ты у меня был такой упертый. Ты давай, одевайся и беги за нами.
В этот раз самым страшным моментом в родах было то, как меня везли на каталке по длинному коридору, на лифте и опять коридор. Да что ж вы так меня болтаете, милые люди. Над головой плывет потолок и мелькают лампы, как в фильмах. Хорошо, хоть головой вперед везут.
Игорь еле успел прибежать в родзал, чтобы увидеть рождение своего сына. Меня переложили на кровать, вокруг целая бригада людей в белых халатах.
- Слушай меня, Кошкина, вот сейчас не тужься. Слышишь, не тужься! Дыши. Скажи ей, Кошкин муж, пусть расслабится.
Ну что такое? Всем в фильмах дружно кричат - тужься, а мне - не тужься! Да ещё и расслабься! А ты попробуй расслабься в такой позе, когда из тебя прет паровоз. Если оно само, это, рожается.
- Дыши, котеночек. Не тужься.
- А теперь соберись и тужься!
Ну вы бы определились там, что мне делать, то тужься, то не тужься.
Ребенок шел вместе с ручкой, вытянув ее над головой, как супермен, поэтому мне давали такие разные команды.
Пусть Людмила Федоровна и путает мою фамилию и ведёт себя грубо, но ее действия профессиональны и после родов ни у меня, ни у ребенка никаких осложнений.
- Поздравляю, Кошкины, у вас мальчик!
Котейко. А это Арсений Котейко.
- Хорошо, что ты, Кошкина, такая быстрая.
В соседнем родзале кто-то кричал и ругался. Матом. Требовали заводелением, главврача, и папу. Римского? А нет, своего.
Это немного портило идиллическую картину первой встречи с ребенком. Но не мешало Сене, он вцепился в грудь и сосал так, будто никогда в жизни ещё не ел. В принципе, так оно и есть.
Через два часа за нами пришли, чтобы отвезти в палату. На той же грохочущей каталке. В коридоре мы столкнулись с беременной женщиной, которая ругалась с мужем, потому что у него руки холодные.
- Мышкина, зайди в родзал и не пугай других рожениц! - Прокричала Людмила Федоровна, выглянув в коридор. - О, Кошкина, как дела? Все хорошо? С ума сойти, Кошкина и Мышкина! Хотите, я вас потом в одной палате поселю?
Нет. Я хочу быть одна с сыном. И я Котейко, а она - Мишура.
- Я не поняла! - Мишура загородила проезд каталке, - почему это она уже родила, а я ещё нет! Я раньше приехала, делайте же что-нибудь! Папа сейчас приедет.
- И что, родит вместо тебя?
В одну палату нас не поселили, но мы познакомились позже, оказались соседками, жили на одной улице. Юля Мишура не в родах была спокойной, доброй и веселой девушкой. Видимо, это в родовом потоке с ней творилось что-то такое. Дочка у нее родилась аж ночью, когда уже весь роддом уже знал, что такая важная персона все никак не может разродится.
- А знаешь, как обидно, я раньше приехала, а тебя первую забирают и через пару минут ты уже родила. Потом ещё три женщины родили, а я - нет. И все это время у меня такие болезненные схватки. Я думала, умру. И есть очень хотелось.
Мы подружились и гуляли вместе с колясками. Юля часто спрашивала у меня совета, как более опытную маму. А что меня спрашивать? Со времён рождения Тима я уже многое забыла, а Сеня мне сразу дал понять, куда я могу засунуть мнение о своем материнском авторитете и опыте.
Я долго привыкала к тому, что он совершенно не похож на Тима. Нет, внешне они похожи - Сеня солнечный кудрявый блондин с сине-зелеными глазами. И даже родинка, как у папы, у него есть. Такая ангельская внешность и абсолютно неангельский характер.
Я не могу понять, как у одних родителей могут родиться такие разные дети. Такое впечатление, что меня ему в роддоме подбросили.