Она тихо застонала и мне пришлось сесть рядом, чтобы взять ее за руку. Контакт с кожей инкуба облегчал состояние после отравления. Никогда е проверял этого на практике. Да и моя вторая сущность не стремилась кого-то дурманить. Из-за статуса Меняющегося я вполне мог воздействовать на Других дистанционно и касаться кого-то было не нужно. Да и кот не любил чтобы о него терлись. Он жутко злился, когда его трогали и пытались запачкать мех потными ладонями. И ведь не осознавали, что огромный зверь может эту самую руку по локоть оттяпать. Тянулись с маниакальной жадностью, не замечая опасности и жутковатого оскала. Сложно винить в этом тех, кто получил дозу феромонов инкуба. Жутковатая особенность моего отца передалась и мне. При особом состоянии я вполне мог заставить почти любого желать меня до умопомрачения. К счастью, тяга эта была кратковременной, хотя и вызывало состояние близкое к тяжелому похмелью.
Талика прильнула щекой к моим пальцам и негромко пробормотала:
- Останься…
Будто я мог иначе. Сердце билось громко, отдаваясь в ребрах жутковатой вибрацией. Мне пришлось прижать ладонь к ребрам, чтобы убедиться, что они не выгибаются. Глупый жест, понимаю. Не могло такого произойти. Вот только ощущение оказалось слишком реальным. Почти оглушающим.
Я нашел ее. И что теперь с этим делать?
Глава 16
ТАЛИКА
Открывать глаза не хотелось. Мысли путались липой паутиной и никак не желали упорядочиться в голове, чтобы я наконец поняла, где нахожусь и что происходит. Однажды мне уже было также плохо. В тот вечер я никак не могла подняться с кровати и не сразу осознала, что заболела. Другие редко поддаются простуде, а уж еще меньше инфекциям. Но я не была полноценной. И потому цепляла болезни с завидной регулярностью. Поправляться приходилось с помощью трав, как собранных в лесу, так и выменянных на ярмарках у заезжих лекарей. Состояние облегчало значительно. Только вот в то время запасов у меня еще не было. Пришлось, как человечке скулить от безысходности и отпаиваться чаем. После недели температуры я походила на немертвую в период голодовки. Запавшие глаза, обломанные ногти, всклокоченные грязные волосы и бледная кожа делали меня более жалкой. Именно жалость я испытала, увидев отражение в мутном зеркале. Такую бы даже инквизиторы не убили, уничтожь она заблаговременно пару деревень.
И вот теперь я снова ощущала ломоту во всем теле и пульсацию боли в висках. Болеть очень не хотелось. Ну, или хотя бы сократить период страданий до минимума.
С этой мыслью я спустила ноги с диванчика, пытаясь нащупать стопами тапочки и не найдя их, попыталась подняться.
- Детка, ты куда?
И вот тут я проснулась окончательно. Иначе и быть не могло. В моем доме не бывало гостей, при которых бы я решила заснуть. Или…
- Сволочь, - я прикрыла глаза ладонью, чтобы посмотреть на наглеца между пальцами.
- Дорогая…
- Ты меня отравил, - простонала недовольно. – Снова.
- Милая…
Мне стоило обратить внимание, что фамильярность Лони прежде, чем продолжить. Вот только голова плохо соображала, свет от камина слепил, а сухость во рту заставила взять кружку из рук Меняющегося и поднести ее ко рту.
- Очередная гадость? – спросила я, едва коснувшись керамического края посуды губами. – Просто убить меня тебе кажется скучным?
- Тали, - произнес он нежно и очень бережно обнял меня за плечи, - ты сейчас слаба. Не стоит напрягаться…
- Даже если я все жилы порву, не смогу тебе помешать.
От осознания этой простой истины стало совершенно безразлично, что на этот раз окажется подмешанным в напиток. Собственная беспомощность предстала передо мной фактом и подтолкнула к безрассудству. Опрокинув в себя предложенное питье, я стерла несколько скатившихся на подбородок капель рукавом и сунула опустевшую кружку мужчине.
- Убивать меня все же лучше летом.
- Чего?
- Когда потеплеет – земля оттает. Можно закопать прямо за опушкой и никто даже не заметит.