Я напряглась - что? Две смены подряд? Или на ближайшие месяц-другой все «воскресники» будут мои? Воскресники - это так мы называли смену с восьми утра до двенадцати в самый ленивый выходной недели, когда работать-то и не хочется. А может, меня уже ждал лоток с зазывными мини-плюшками? В охапку - и на площадь? Всё это я проходила, и если раньше брюзжала, вытягивая «счастливую» соломинку, то теперь готова была хвататься за дело с завидным энтузиазмом.
- У тебя же кот? - поглядывая на меня прищуренными карими глазами, спросил Армен Иванович.
Я сперва опешила. Какой кот? При чем тут кот? Потом кивнула.
- Ну, да. А...
- Вот и хорошо! У нас в подсобке мыши расшалились, а на носу проверка Роспотреба, так что после смены бери кота под белы рученьки и неси сюда. Пусть поможет хозяйке загладить вину. Поймает смутьянок, тогда и про прогул забудем. Этого же не повториться?
- Конечно, только...
Хотелось возразить, но что? Что Василий не из тех, кто ловит мышей? Я за ним страсти к охоте не наблюдала, да, да и рученьки у него совсем не белые, но у меня в квартире и мышей-то нет. Может, на воле он еще как ловит! Заодно и проверю его способности. Главное, чтобы в кладовке не нашлось ничего вкуснее мышей.
- Не проще ли разложить отраву?
- Я не ищу простых путей. Не люблю я морилки всякие. И если есть кот, почему бы им не воспользоваться?
- А... У вас нет?
- Кота? Нет. И у других кого - не знаю. А вот ты часто про своего вспоминаешь. Так что? Справишься?
- Только придется еще лоток с собой брать.
- Это зачем? А! А зачем из дома тащить? Вон, у девчонок спроси ящик. Чего так еще твоему хищнику надо?
Армен Иванович почесал подбородок, прищурился еще сильнее, а потом вдруг вскочил и приблизился ко мне.
- Ну-ка, Алевтина, признавайся - сам ни за что не поверю. Ты пила, что ли?
Я отпрянула от неожиданности. Первая мысль - как он догадался? Вторая - вдруг, передумает? Пока они делили мою голову, язык лепетал что-то неразборчивое.
- Я... Да. Немножко. У меня...
- Аля. - Шеф замолчал, отвернулся, заложил руки за спину и принялся медленно раскачиваться вперед-назад. - Молодая ведь. К нам пришла, такие планы строила. Поступать хотела куда-то... не припомню. Но хотела идти вперед. А теперь что? Потеряла бабушку - понимаю, единственная родная душа была, но это не повод спиваться. Дальше идти надо, понимаешь?
Я не ответила. Слова Армена Ивановича зацепили и подняли со дна накрепко припрятанную боль. Я считала, что справилась с ней, но нет. Стоило напомнить, как она явилась тут как тут. И вместе с тем расставание с Артемом, да и с кем бы то ни было еще, стало вдруг казаться пустяком. Кто он мне? Да, любила. Теперь, правда, кажется, что любила. Но родными мы не стали, иначе, не было бы с его стороны предательства. А вот бабушка Дуся ушла туда, откуда не шлют телеграмм и не звонят, и без нее стало пусто. И эту пустоту не заполнить никакими Артемами.
- Я буду идти вперед. Обещаю. И... спасибо вам. Я как-то совсем забыла, ради чего действительно стоит переживать.
Я уже встала, чтобы идти приводить себя в порядок и работать, но Армен Иванович повернулся и придержал меня.
- Так у тебя что, не из-за бабушки, что ли? - он сверлил меня пытливым взглядом, словно мог глазами выудить правду. - Обидел кто? Беременна?
Я постаралась отшутиться.
- Вы обещали, что силой пытать не будете.
Шеф хмыкнул, а потом вернулся к столу.
- Обещал. И ты обещала. Бери с меня пример.
Я кивнула. За дверью уже заждались узкий, но чистый санузел, белый кокетливый передник с рюшками, пилотка и прилавок. Всё остальное я постаралась отмести в сторону. Только нытье слева под ребрами не удавалось притупить, а так - вязла себя в кулак, встряхнулась, и пошла на выручку к взмыленной Юле.
- Ну, наконец-то! - воскликнула она, провожая меня к кассе. - А то я уже испугалась, что смены придется одной стоять! Поругал, чувствую, хорошо? Ладно, через недельку-другую забудет.
Я кивнула, оставляя слова при себе. Понимала - напарница ждала подробностей. Это был самый подходящий момент, чтобы озвучить историю с поликлиникой и забытым дома телефоном, но говорить не хотелось. Как назло, и работы не оказалось. Никто не топтался за прилавком, выбирая между слойкой с сыром и творожной завитушкой. Даже столики Юля успела прибрать за меня.
Она переступила с ноги на ногу, поглядела вопросительно.
- Ладно, я пойду до уголочка пройдусь. Натерпелась, знаешь ли, пока тебя не было.
Юля удалилась, бросив под прилавок пилотку, а я принялась смотреть в окна на прохожих. Их было немного. Пожилая пара, женщина с коляской, трое подростков - мальчишка и две девчонки. Одни из них спешили, другие - вышагивали чинно. И никто не желал добавлять в свои планы пару ароматных горячих пирожков. Я вздохнула - как раз тогда, когда хотелось продавать, предлагая выпечку самым предвзятым и привередливым, никто не шел. Что ж, и на этот случай у имелось дело. Например - протереть прилавок. И под прилавком...