За мобильником я шла, готовая к любым сюрпризам. Даже к тому, что из шкафа и впрямь вынырнет скелет. Тем более, что их у меня оказалось двое. Стоило нажать зеленую кнопку на мобильнике, как с незнакомого номера донесся совершенно чужой охрипший голос одного из них.
Глава 15
- Алевтина? Здравствуй.
Голос смолк, ожидая ответа. И с этой тишиной в мою душу ворвалась стужа, заморозила сердце, превратила слова в льдинки.
- Слушаю.
Я узнала своего собеседника, хоть и не видела его лица, да и не слышала уже давно. И здоровья ему желать не собиралась. Он исчез из моей жизни, превратившись в призрак того человека, кем другие гордились, кого упоминали с любовью. Для меня же он остался только строчкой в автобиографии.
- Как дела? - он снова выдержал паузу, но ответа на этот раз не последовало. - Надежда говорит, ты ее прогнала. Что там у вас вышло-то?
Я поняла, о ком он спрашивал. Догадалась и том, кто она для него. Зачем только приходила? Впрочем, я бы и до этого дошла сама. В любом случае ничего выяснять у этого человека не собиралась. Как и оправдываться.
- Ко мне никаких Надежд не приходило. Заходила мошенница какая-то, но тут же ушла.
- Ну, зачем ты так! Не чужой все-таки человек! Она просто лучше меня разбирается во всем, вот я ее и попросил помочь.
Я снова молчала, хотя на этот раз язык зачесался не на шутку. Внутри горело от обиды. За столько лет этот человек ни разу не позвонил, чтобы узнать как у меня дела. Ни разу не прислал даже открытки на день рождения или новый год, матери - и то не писал ни строчки! Похороны тоже легли на мои плечи, теперь даже странно было вспоминать - как выдержала? Как протащила эту ношу в одиночестве и не сломалась?
А ведь я, переступив через себя, звонила ему. Нашла в бабушкиной потертой записной книжке несколько номеров и методично дождалась ответа от каждого. Только не проживало там больше никаких Дымовых, а куда делись - никто не знал. И теперь вдруг он решил объявиться, чтобы выяснить, почему я его Надежду выпроводила за порог?! Как так?! В голове не укладывалось, не то, что на сердце!
- Чего молчишь? Обиделась, может? А я вот не обиделся, думаешь, что ты бабушку без меня схоронила? Даже попрощаться не смог - всё молчком!
Я слушала и не верила - неужели, можно быть таким лицемером? Не мог же он серьезно вопрошать подобное, зная, что сам за десять лет ни разу не объявился? Но самое противное, отчего болью отзывалось сердце - это тот человек, чья кровь текла в моих жилах. Мой отец. Как же я его сейчас ненавидела! Изнутри горело, острые, грязные слова застревали комом в горле - не проглотить. Пришлось стиснуть зубы, чтобы ни одно из них не вырвалось наружу.
- Это всё? - собственный голос резанул по ушам: грубый и чужой.
- А? - Похоже, отец опешил. Замялся, но тут же выпалил, словно испугался, что я брошу трубку. - Поговорить хочу! Встретимся?!
- Нет.
Уже не слушая, что неслось из телефонной трубки, я нажала красную кнопку. Кончено. И тут же плюхнулась на пол и разревелась. Слезы были злыми, текли волнами то затихая, то вновь прорываясь с рыданиями и всхлипами. Почему? Почему именно сейчас отец вынырнул из небытия? Для чего взялся бередить забытые раны? Где они с матерью были, когда я в них нуждалась? А теперь? Теперь я стала жить сама по себе. Зачем мне нужен тот, кого я уже не ждала и в кого не верила, кто выкинул ребенка из своей жизни, как хлам?
Слезы душили. До мелочей вспомнился тот день, когда я встала, а родителей нет. Воскресный день, когда мы ходили с отцом в парк кормить голубей. Вроде - пустяк, но тогда для меня это было событием, которое ни за что нельзя пропустить! Перед глазами так и вспыхнула картинка со сложенной на кухне раскладушкой. Ее еще не успели убрать к стене рядом с холодильником, а может - просто забыли. И - никого: ни мамы, ни папы. Только бабушка Дуся, сидевшая у двери. Она ничего тогда не сказала, и я ждала их. Караулила у порога и бросалась открывать, чуть только звякнет звонок. И только спустя несколько недель бабушка позвала меня к себе, обняла и стала рассказывать, как трудно сейчас родителям налаживать новую жизнь, как они стараются, чтобы у них получилось. А потом, когда у них всё будет хорошо, они обязательно меня заберут. Чем больше она говорила, тем отчетливее я понимала - никто не вернется. Меня предали и бросили. Навсегда.
Еще недавно я считала, что больше никогда не испытаю этого щемящего чувства кинутого в пруд слепого котенка. Беспомощности, отчаяния, злости. Но оно вернулось, резануло не хуже ножа. И не было поблизости никого, кто поддержал бы, помог преодолеть эту боль...