— Отличная идея! Вот ты и займись.
— Так точно!
Да, пожалуй, надо советником его сделать. Мужик толковый. А ещё на дядьку Ешэ похож. Такой же высоченный, длинноносый, и брови кустистые. Даже причёска та же: длинная косица на выбритой голове. Правда, моложе раза в два, ну так годы — дело наживное.
— Кстати, а где Май? — Прежде чем принимать решение, стоило всё же посоветоваться. Худо будет, если эти двое друг друга недолюбливают.
Айен состроил скорбную мину:
— Моя вина, княжич. Не уберегли!
— То есть как это — не уберегли?! — Лис вскочил.
Видать, он так сильно изменился в лице, что сотник в испуге замахал руками:
— Да живой он, живой! Тока ранен сильно. Самолично доставил в покои, позвал лекарей и сразу к тебе с докладом. Не вели казнить!
— Не велю, я же не Кощей. Только начинать надо было с этого, а не с дурацких клеток, — процедил Лис сквозь зубы, на ходу надевая жилет.
Всю сонливость как рукой сняло. Оттолкнув Айена с дороги, княжич скатился по лестнице и зашагал, нервно размахивая руками. Волнение скручивало внутренности узлом, и Лису это совсем не нравилось. Чтобы избавиться от неприятного чувства, пришлось призвать на помощь другое — досаду:
— Меня не пустил, значит. Вот и поплатился, болван самонадеянный! Так ему и надо!
Эта мысль настолько засела в голове, что, оказавшись у постели раненого, Лис сразу высказал её вслух — сухо и зло.
А в ответ услышал:
— Прости, княже. Оплошал. Спасибо Айену — это он меня вытащил.
Советник выглядел жалко и был бледен, как простыни, на которых лежал. Наверное, потерял много крови.
— Как же тебя угораздило? — Лис придвинул себе скамью и сел напротив.
— Огнепёска оказалась хитрее, — поморщился Май. — Выскочила совсем не с той стороны, откуда ждали. Обошла загонщиков.
— Но вы её убили, надеюсь?
— Да.
— Значит, ты отмщён, — Лис улыбнулся. — Надеюсь, с этой мыслью ты быстрее выздоровеешь. Ты нужен мне, Май.
— Спасибо, — советник попытался улыбнуться в ответ, но тут же скорчился от боли. — Сам-то как время провёл?
— Да уж не бездельничал, — княжич сиял от гордости. — Всё, что было в твоём свитке, выполнил. И даже больше. А ещё, представляешь, мне Ратибор ответил!
— И что сказал? — Май приподнялся на локте, но Лис, взяв его за плечи, бесцеремонно опрокинул на подушки.
— Лежи, кому сказано! Сказал, мол, приду. Получается, через три дня на закате встретимся. Как же не вовремя ты слёг — прямо перед важными переговорами.
— Я пойду с тобой!
— Ага, и помрёшь прямо там. Ещё чего не хватало!
— Не помру, не дождёшься.
— Это я тут бессмертный.
— А я — везучий.
— Эй, ты со мной спорить будешь? — Лис нахмурился, но Май не думал отступать:
— Говорят, для этого советники и нужны. Чтобы князья не зарывались.
— Если после каждого подвига будем советников хоронить, их не напасёшься. Да и не последние это переговоры, чует моё сердце. Успеешь ещё.
Май повесил нос:
— Только не делай глупостей, ладно?
— Пф! Можно подумать, я часто их делаю!
— Случается…
Нет, каков нахал! Скрипнув зубами, Лис мстительно заявил:
— Больше никакой охоты, ясно? Если мне шиш, то и тебе — шиш!
— Вот это и называется «долг перед страной и народом», — вздохнул Май.
— Кстати о долге… как ты смотришь на то, чтобы всё-таки назначить Айена вторым советником? Мне понадобится помощник, пока ты не поправишься. Не возражаешь?
— Он мне жизнь спас. Ещё бы я возражал! Единственное, что… — Май замялся, подбирая слова.
— Говори уж прямо, все свои.
— Айен — человек надёжный, но нравом горяч. Ему бы за языком последить поучиться.
— Ну, это дело наживное.
— Ты прав. Но просто держи это в голове… Сейчас меня больше твоя встреча с Ратибором беспокоит. Обязательно возьми мару-другую, и пусть они в тенях укроются. Мало ли…
— Думаешь, Ратибор посмеет замышлять против меня?
— А почему он раньше не отзывался, а теперь вдруг согласился встретиться? Наверняка что-то задумал.
«Да мне просто Смерть помогла желание исполнить», — хотел сказать Лис, но в последний момент прикусил язык. Долго объяснять. Да и не стоит советнику о Марене Моревне знать: крепче спать будет — быстрее выздоровеет.
Кажется, впервые с начала их дружбы он скрыл от Мая что-то настолько важное.
Прикрываться заботой было удобно, но на самом деле Лис осёкся, потому что почувствовал острый укол недоверия где-то под ложечкой. Словно рыбью кость проглотил.