— Тер-рпение — добр-родетель, сам же говор-рил.
— Уел, — усмехнулся Май. — Советовать порой легче, чем исполнить совет. Будет и мне наука.
— Разреши идти, княжич? — Айен щёлкнул каблуками. — Соберу охотничков, велю им завтра выдвигаться. Ну, чтобы голословным не быть, а дело делать.
— Иди, — Лис махнул рукой.
Когда за вторым советником закрылась дверь, он строго посмотрел на Мая.
— Ну, говори, что тебе не нравится? Я же вижу, как тебя распирает.
— Всего одна просьба, княже. Раз уж Айен теперь советник — ради всего святого, не бери его с собой на переговоры с Ратибором. Из хороших воинов получаются плохие ходатаи.
— А я сам какой?
— С тобой я и в бой ходил, и в разведку, и к царю бы пошёл. Да вот жаль, не могу.
— Ты на вопрос не ответил. Кто я по нутру больше: воин или посол-ходатай?
Май задумался, наморщив лоб. Потом нехотя признался:
— Не в обиду, Лис, но в душе ты — не воин. Это не означает, что ты был плохим боевым товарищем. Просто… бывают люди — дубы: крепкие, упёртые, идущие напролом. А у тебя другая сила. Ты словно вьюн.
— Это хорошо или плохо?
Май покачал головой:
— Вот глянь-ка, уже прицепился! Не всё в мире делится на чёрное или белое, друг мой. Тебе ли не знать? Ты — один. Я — другой. А Айен отличается от нас обоих. И это хорошо. Значит, мы можем взглянуть на дело с разных сторон.
— Значит, Айен — дуб, я — вьюн, а ты кто?
— Тростник, наверное, — Май пожал плечами. — Не суть важно. Главное, не бери с собой Айена — вот мой совет. Потому что царь Ратибор тоже тот ещё… дуб.
Лис рассмеялся и быстренько перевёл разговор на другую тему: спросил у друга, какие книжки тот читает, и, пока советник разливался соловьём, размышлял о предстоящей встрече.
Ему очень не хотелось идти одному. Не потому, что он боялся нападения дивьих. Просто рядом с кем-то из своих Лис чувствовал бы себя намного увереннее. А раз Май не может пойти, кого ещё брать? Не Вертопляса же?
Даже если Айен будет молчать, само его присутствие поможет справиться с волнением. Вьюну нужно вокруг чего-нибудь обвиваться, иначе он перестаёт стремиться вверх.
Но совет Мая заставил Лиса засомневаться. Может, правда лучше с вороной? Вертопляс тоже друг, хоть и птица…
— Не мучайся, возьми с собой меня.
Лис вздрогнул. Рядом с ним на кровати Мая сидела красавица Смерть. Наверное, у него сделались очень страшные глаза, потому что Рена рассмеялась:
— Да не бойся, твой приятель меня не слышит.
«Ох, надеюсь, она не за ним…» — мелькнуло в голове.
— Не беспокойся, его срок ещё не настал.
«Какого лешего ты читаешь мои мысли?» — с нажимом подумал Лис.
— Любопытна. Грешна. Но ты сам виноват: громко думаешь.
«А не могла бы ты больше так не делать?»
— Могла бы, — подмигнула Смерть. — Но не хочу. Да и как мне с тобой тогда беседовать на людях? Бывает скучно, хочется поболтать.
«Чего ж тогда не пришла, когда я там, в толпе тебя звал?» — Кощеевич припомнил обиду.
— Прости, дружок, занята была. Нескольких задавили всё-таки, нужно было забрать, проводить. Явилась, как только освободилась, и вот — предлагаю помощь да свои советы. Берёшь меня на переговоры, али нет?
И Лис кивнул:
«Беру!»
В голове мелькнуло тревожное: ох, не пожалеть бы… Но если Марена это и услышала, то не подала виду.
Глава пятая. Бери всё, что захочешь взять
Царь Ратибор не обманул — пришёл в назначенное место в срок, да ещё и при полном параде, будто на войну собрался.
Впрочем, избежать встречи ему не удалось бы — сказал же: «Приду». А дивьи люди никогда не лгут, могут только юлить и недоговаривать. Ложь, по их мнению, была уделом Нави и смертных — в особенности полукровок: таких, как Лис.
Ратибор явился с парой румяных белобрысых молодцев в форменных красных кафтанах царской дружины, будто бы опасался, что Лис может нарушить перемирие, которое испокон веков соблюдалось на Лысой горе. Один из молодцев вручил Лису выкрашенную в чёрный доску и кусочек мела, неприязненно пояснив:
— Царь велел передать: слышать он тебя не будет — восковые затычки в уши вставил, чтобы речам твоим гнусным колдовским не поддаваться. Но всё, что напишешь, так и быть, прочтёт.
— А сам-то ты не боишься моих речей? — фыркнул Лис, расправив плечи и вперив в воина насмешливый взгляд тёмных глаз. — Смотри, зачарую. Сам против царя пойдёшь, оружие на него подымешь.
Налетевший ветер взметнул его длинные чёрные волосы, а закатное пламя подсветило узкое лицо, играя алыми бликами на острых скулах.