Схватка с оборотнем отняла последние силы, но победа осталась за ним. Обезглавленное рыжее тело валялось рядом и издавало свойственный только этому виду нежити запах — горьковатый аромат осеннего леса. Темно-коричневый пес приподнял лобастую голову и прислушался. Лес, потревоженный короткой и беспощадной битвой, соблюдал тишину. Все лесные обитатели либо бежали, либо попрятались в своих убежищах. Даже леший или кикимора и то не подошли поинтересоваться, а что же здесь произошло? Или не хотели, или их вообще поблизости не было. Для боксера это не имело никакого значения — он свое дело сделал. С трудом встав и прихрамывая на прокушенную переднюю лапу, пес медленно двинулся к горящему на склоне костру. Он знал, что ему делать дальше, боксер с гордым именем Адмирал.
Костер весело пощелкивал угольками, разбрасывая искры во все стороны. От огня веяло теплом и спокойствием, и Маша немного расслабилась. Фанаты неизведанного с цифровой камерой и дозиметром прочесывали склон. Даже осторожный Женя плюнул на все свои опасения, присоединившись к оправившейся от стресса Вере и сопровождавшему ее Саше. Правда, вскоре «железная леди» вернулась и молча залезла в одну из палаток. Ночное происшествие, как поняла Маша, все-таки не прошло для нее без последствий. Подружка Валя также дрыхла в палатке, и Маше никто не мешал попробовать разложить случившееся по полочкам. В последнем случае явно прослеживалась связь со вчерашним происшествием на набережной: поведение «леди» чем-то напоминало ту парочку, что улетела в воду Онежского озера. Такой же бессмысленный взгляд такие же механические движения. Создавалось впечатление о постороннем вмешательстве в их сознание, что-то вроде гипноза. В то, что Вера или кто-нибудь другой попробует на нее напасть снова, Маша не верила. Если и будут против нее направлены какие-нибудь действия, то, скорее всего, не здесь. В этом девушка почему-то была убеждена. Чувство дискомфорта вызывало у нее непонимание причин нападений. Зачем ее хотят убить? Кому она мешает? И вообще, что происходит вокруг нее? Ответов она не находила.
От тягостных мыслей ее отвлек тяжелый вздох, донесшийся из подступающих к лагерю кустов. Девушка испуганно вздрогнула и всмотрелась в сторону, откуда послышался звук. В островок колеблющегося от огня света медленно выдвинулась широкая собачья морда. Уродливый рубец кровавой полосой пересекал черный нос. С шеи свешивались клочья широкого, с помятыми стальными пластинами ошейника. Прихрамывая, темно-коричневый пес подошел к оцепеневшей Маше и лег возле ее ног.
— Адмирал! — узнав собаку, радостно воскликнула девушка. — Откуда ты взялся? Неужели меня искал? Бедная собачка! Ведь это ты меня защитил от того огромного лиса?
Она погладила собаку по спине, и та, осторожно положив голову на Машины ноги, обдала ее колени теплым дыханием. Такими и увидели их пришедшие со склона гряды любители аномалий. Появление собаки в лагере люди встретили доброжелательно, да и вид израненного пса у всех вызвал сочувствие.
С утра каждый занялся своим делом. Кто бегал по камням в поисках неизведанного, кто просто спал, кто жарил на костре оставшиеся припасы. Обстановка создалась сугубо деловая, и никто не заметил появления сухонькой сгорбленной старушки, которая, выйдя из бодрой, не соответствующей возрасту походкой, подошла к лагерю.
Маша вычесывала Адмирала, разлегшегося на неосторожно оставленной Валей куртке и лениво зевавшего огромной пастью. Его раны, полученные в схватке, девушка трогать не решилась, посчитав, что поговорка «заживет как на собаке» справедлива и для боксера. Неожиданно уши собаки приподнялись, коричневая спина напряглась. Издав короткий глухой рык, Адмирал резко вскочил на ноги и замер в стойке. Маша недоуменно подняла глаза и обнаружила стоящую перед ней старушку.
В серой брезентовой куртке, длинной зеленой юбке и в повязанном на голову ярком ситцевом платке, она смотрелась немного нелепо в лесной глуши. Ее морщинистое, похожее на печеное яблоко лицо выражало участие.
— Здравствуйте, — справившись с секундным замешательством, поприветствовала Маша странную посетительницу.
— И ты здравствуй, красна девица, — степенно ответила старуха, внимательно оглядывая лагерь, но казалось, что, кроме Маши, никто эту странную пришелицу не замечал, — весточку я тебе принесла от Хозяина нашего.
— Какого хозяина? — не поняла девушка.
— От Лесного Хозяина. Беда тебе грозит и всем, кто здесь с тобой находится. Уходить вам надо туда, откуда пришли.
— Да вы что! Мы только после полудня к автобусу идти собрались. Да и приборы еще не собрали. Ребята недавно с ними возиться начали, — неуверенно возразила Маша, в то же время ощущая правоту старухи.
— Слушай сюда и попробуй понять, — начала сердиться старуха. — Я с зорьки сюда торопилась не для того, Чтобы лясы с тобой без смысла точить. Не успеет солнышко дойти туда, — она показала на маленькую вершинку, которой заканчивалась гряда, — как случится беда неминучая, сгинете все вы в этом месте. Разве ты не чувствуешь, как похожи эти холмы на Черные Камни? Разве ночью не было знака предстоящих потрясений? Разве зря пришел твой хранитель?
Боксер в ответ негромко тявкнул и вопросительно посмотрел на Машу. Старушка на миг замолкла, но затем, немного успокоившись, продолжила:
— Бросайте все и уходите. Пока не поздно. А железки свои оставьте, толку от них никакого, только зло, затаившееся в горе, будите. Это у вас в Ламбушке надзор за проклятыми заповедными местами постоянно идет, и то не всегда от напасти спасаетесь, а здесь никто не следит. Так что уходите из этого места. Именем Насты, матери твоей, заклинаю.
Старушка, взмахнув рукой, сыпанула в воздух горстку блестящего порошка. Над головой пронесся порыв ветра и рассеял блестки по склону гряды. Затем незваная гостья развернулась и быстрыми шажками направилась в лес, где и исчезла среди елей.
Маша потрясенно смотрела ей в след. Было о чем подумать, но странной старухе она поверила — имя матери, произнесенное неизвестным человеком в незнакомом месте, послужило каким-то паролем для того, чтобы принять за правду сказанное. Да и что-то в голосе старой показалось знакомым, как будто когда-то слышала его. Интонации вызывали доверие. Вот только не все понятно. Взгляд упал на Адмирала. После ухода пожилой женщины с псом произошли явные изменения — страшные раны на морде и передней лапе странным образом затянулись, образовав лысоватые шрамы, даже надорванное ухо приняло обычное состояние и весело торчало над головой. Создалось впечатление, что пес выздоровел в течение разговора со странной аборигенкой. Или от брошенного ею в воздух порошка? Нет, как бы то ни было, старухе надо верить.
Полог палатки откинулся, и в образовавшийся проем высунулась всклокоченная голова Веры. После случившегося ночью она пребывала в странном состоянии. Образовалось ощущение пустоты, беспокоили непонятные провалы в памяти, все тело ломило, и на душе лежало предчувствие чего-то страшного. К рассказу товарищей она отнеслась на удивление спокойно, но если встречалась взглядом с Машей, то ей почему-то становилось страшно. Поэтому, когда мужчины пошли проверять приборы, Вера, заявив, что у нее разболелась голова, вернулась в лагерь понаблюдать за девушкой, но задремала.
— Кто там приходил? — спросила она, щуря близорукие глаза.
— Уходить надо, — вместо ответа сказала Маша — Приходила странная старушка и сказала, что надвигается большая беда и времени у нас мало.
Девушка коротко пересказала почти весь разговор со странной посетительницей, не упомянув только о том, что было связано с Ламбушкой и мамой. Правдивость своих слов она подтвердила, продемонстрировав внезапно выздоровевшего боксера. Этот аргумент оказался решающим — Вера сразу же криками начала собирать всех членов экспедиции, разбредшихся по гряде, а Маша стала спешно паковать разбросанные по лагерю вещи.
Когда удивленные и немного обеспокоенные люди прибежали к сложенному в стопки лагерному имуществу, Вера, не вдаваясь в подробности, скомандовала немедленно уходить и, схватив радиостанцию, попыталась вызвать Анатолия. Предложение срочно покинуть склон гряды вызвало у людей разные чувства, но все были наслышаны об особенностях эмского треугольника и решение руководительницы оспаривать не стали.