Тори и Алан, недоумевая, последовали за торжественным Доном Кортесе. Лифт поднял их на верхний этаж, где царила полная тишина. Пол был застлан толстым и мягким ковром, так что шаги были абсолютно неслышны. Мимо них, почтительно кивнув Дону, скользнула женщина в одежде сестры милосердия. Другая женщина в той же форме открыла перед ними дверь, обитую мягкой кожей, и они вошли в небольшую комнату с зашторенными окнами. Несмотря на полдень, в комнате был включен ночник, от которого исходил слабый золотистый свет. При таком освещении мало что можно было разглядеть, кроме большой кровати, на которой лежал человек в белом. Но тут посетители услышали слабый старческий голос:
— Вели раздернуть шторы, Дон. Я хочу их видеть.
Дон Кортесе приоткрыл шторы напротив кровати. На ней, опираясь на гору подушек, полусидел исхудавший старик с длинными седыми усами. Он сделал движение рукой, подзывая Алана и Тори к себе. Они подошли к самой кровати, и старик поднял на них черные, замутненные старостью и болезнью глаза.
— Рыжий мальчик с зелеными глазами, — тихо сказал он, — ты меня узнаешь?
Далекое воспоминание, похожее на сон, медленно всплыло в сознании Алана: резкая боль, ожегшая его левое ухо, черные глаза старого цыгана, и его слова: «Это кольцо поможет тебе найти свое счастье, мальчик».
Алан крепко сжал руку Тори, заглянул в ее удивленные глаза и повернулся к больному.
— Я нашел ее, благодарю вас.
Потом он низко поклонился старику. И Тори, уже все понявшая, сделала то же самое. Старый цыган глубоко и облегченно вздохнул.
— Слава тебе, Господи. Я выполнил свое назначение.
Он откинулся на подушки и закрыл глаза. Посетители еще немного постояли у кровати, глядя на это лицо, на котором разливалось выражение полного покоя.
— Прощай, отец, — прошептал Дон Кортесе, итальянец.
Четверо друзей собрались за большим столом в гостиной президентского номера отеля, который на радостях предоставил им Майкл Адамс.
— Обсудим наши планы? — предложил Филип. — Мы с Анджелой думаем вернуться на Бермуды, в Гамильтон. Стивен снова занял свое место и отлично справляется. Так что мы вполне можем продолжить наш медовый месяц.
— Я не согласна! — решительно запротестовала Анджела. — Что значит — продолжить? Предлагаю начать его сначала.
— Для беременной женщины ты что-то чересчур резвишься, — укоризненно покачал головой Алан.
Все дружно расхохотались.
— Тори, как тебе пришло в голову привести Кортесе такой веский довод? — улыбаясь, спросил Филип.
Девушка смущенно пожала плечами.
— Просто оказалось, что когда начинаешь врать, то уже трудно остановиться. Входишь в роль и все такое...
— Ты молодчина, Тори, — уже серьезно сказал Филип. — Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы не ты. Возможно, мы все обязаны тебе жизнью. А насчет вранья — не беспокойся. Мы с Анджелой постараемся, чтобы это стало правдой, избавим твою чистую душу от греха... Раз уж медовый месяц начинается сначала.
— Эй, эй! — возмутилась Анджела. — А моим мнением на этот счет никто не хочет поинтересоваться?
— Хочет, хочет, еще как хочет, — успокоил ее Филип таким страстным тоном, что все опять засмеялись.
— Ох, ну и братцы, — вздохнула Анджела. — Им бы только смеяться и шутить. Совершенно несерьезный народ эти Йорки. И все-таки, Тори, я тебе безмерно благодарна за то, что ты вернула мне этого зеленоглазого паяца.
— Аналогично, — весело отозвалась Тори. — Услуга за услугу: второго зеленоглазого паяца ты мне подарила. Вернее, вы оба с Филипом. Интересно, чья это была идея?
— Что-что? Не понял! — изумился Алан.
— А, так ты еще не знаешь об их заговоре? Ты думаешь, они по злому умыслу укатили в свадебное путешествие, не дождавшись тебя? Представь себе, эта мысль пришла им в голову внезапно, при виде одинокой и прекрасной незнакомки, постучавшейся в их коттедж, да еще накануне твоего приезда. И они решили, что это отличный шанс устроить твою судьбу — оставить нас скучать наедине друг с другом в этом богом забытом городке.
— Эй, с городком поосторожней! — хором возмутились патриоты Хантингтона.
— Ладно, в этом райском местечке.
— Это другое дело!
— Так вы просто жалкие сводники! — изумился Алан.
— Такова твоя благодарность за то, что мы познакомили тебя с Тори? — грустно посетовала Анджела.
— Я хотел сказать: благодетели вы мои! — исправился Алан. — Большое вам спасибо! Хотя я подозреваю, что это было сделано не без корысти.