Сората глядел прямо вперёд, потому не видел запачканное, заплаканное лицо Нанами. Минивен продолжал путь. Ни Мисаки, ни Масиро ничего не говорили.
Нанами, пытающаяся перестать рыдать, положила свою горячую руку на руку Сораты. Он на миг удивился, но откуда-то понял, что от него требовалось. Он перевернул ладонь и обхватил ладонь Нанами. Чтобы поддержать, чтобы успокоить и чтобы похвалить за старания.
Словно маленький ребёнок, заплаканная Нанами вцепилась в руку Сораты. Вытирая при этом слёзы другой рукой...
Сората слушал её, отчаянно пытавшуюся перестать плакать, пока они не приехали в Сакурасо.
Часть 3
К тому времени, когда минивен Мисаки подъехал к Сакурасо, Нанами прислонилась к плечу Сораты и заснула. Парень взял её на руки и отнёс в кровать на втором этаже, стараясь не разбудить.
Что до одежды, он попросил переодеть Нанами Тихиро, которая с яростным видом уже их поджидала.
Потом Сората, Дзин, Мисаки и Масиро собрались на кухне выслушивать нравоучения учительницы. Сами нравоучения проходили в довольно вялом темпе, что лишний раз указывало на пофигизм коменданта Сакурасо. Где-то на середине она переключилась на жалобы, как мало у неё встреч последнее время, и сколько уже её младших коллег переженилось. Сората уже захотел сказать «Что за херню вы несёте?», но решил изобразить раскаяние и сохранил молчание.
Как потом выяснилось, когда они уехали, Дзину пришлось остаться в логове шайки Сораты и выслушивать длинные нотации. Благодаря Дзину беглецам остались одни жалобы Тихиро на жизнь, потому что всё прочее она успела высказать Дзину. Тот уже слинял, сказав, что его ждёт офисная работница Руми.
Нанами так и не открыла глаза за всю ночь, когда Сората проверял её каждый час. Масиро сидела рядом с кроватью и не ушла бы, даже если бы Сората попросил.
Должно быть, она винила себя за состояние Нанами.
— Сиина, лучше отдохни. Уже за полночь.
— Нормально. Я останусь.
— Но если ты заболеешь, Аояма опять почувствует себя виноватой.
— Я в порядке.
— Ладно тогда… оставляю Аояму на тебя. Дай знать, когда она очнётся.
— Ага.
На следующее утро Сората проснулся от горячей задницы Хикари.
— Хуже не придумаешь.
Парень вышел из комнаты и направился в ванную, где умылся и причесался. Затем семь кошек, требующих еду, и их хозяин пошли на кухню.
Там Дзин не отводил глаз от небольшого горшочка на плите. Носил он ту же одежду, что и прошлым вечером. Похоже, только что вернулся.
Заметив Сорату, Дзин поприветствовал его.
Сората поглядел на кипящую ёмкость, пока кормил кошек.
— Что это?
Дзин убрал крышку. Поднялись клубы пара, ухудшившие видимость, и в нос ударил чудесный аромат бонито.
Всего лишь каша.
— Нам ведь нужно её чем-то кормить? — сказал Дзин, посмотрел на второй этаж и выключил плиту. Он поместил горшочек, ложку и миску с маринованной сливой на деревянный поднос и отдал Сорате.
— Скорми ей это. А я спать.
Дзин зевнул и исчез, уйдя к себе.
Сората даже не успел его остановить.
Он уже не мог переложить внезапное поручение на кого-нибудь другого. К сожалению, на кухне остались только он и кошки.
Осторожно держа поднос, парень поднялся по лестнице.
Когда он пришёл к двери Нанами, то заметил, что она приоткрыта. Масиро забыла за собой закрыть.
Из дверной щели доносился голос.
— Что мени делать?.. Торадзиро.
Голос принадлежал Нанами.
С кем она говорила? Её телефон отключили. Следовательно, пользоваться им она не могла. И кто такой Торадзиро?
— Откида мени знать? Розбирайся со своим бардаком сама.
Другой человек тоже говорил на кансайском диалекте.
Но такое ощущение, что говорила одна Нанами. Другой человек разговаривал в мальчишеской манере, наверно, из-за заложенного носа Нанами.
— Но вчора мени было так стыдно.
— Подумашь. Куда хирше просрочить плату за общежиток. Чему говоришь мени только сейчас?
Да что там творилось?
Из любопытства Сората заглянул в комнату сквозь открытую дверь.
— Но я заплакала и показала Канде свию слабую сторону, а что было посля, вибще не помню. Он бачил мою сонну особу? Ах~ Кажется, я схожу с ума...
— И зачем ты спала так беззащитно? Он не так уж от тебя отличается.
Нанами сидела на кровати в пижаме. Человек, с которым она говорила, был невидим. Лишь Масиро спала на полу.
— Ч-что ты таке говоришь!
— Хватит бояться и оседлай уже его.
То, на что смотрела Нанами, оказалось подушкой-тигром.
— Так это Торадзиро… — пробурчал Сората обычные для себя слова.
— А? К-кто здесь?!
— А~ эээ, Аояма, ты проснулась?
— Ага...
— Это я, Канда. Не против, если войду?
— Я-я... не против.
Сората зашёл внутрь, стараясь поменьше шуметь, и подошёл к кровати.
Нанами глядела на него, наполовину уткнувшись в подушку-тигра.
— Ты всё слышал?..
— Никогда не думал, что подушки умеют отвечать.
Нанами полностью уткнулась в подушку, и её уши с шеей раскраснелись.
Она посмотрела искоса на Сорату и потребовала у него обещание.
— Никому не говори.
Тот мог лишь покорно кивнуть. Торадзиро тоже на него посмотрел. Похоже, Нанами не впервой говорить с подушкой.
Чтобы сменить тему, Сората протянул ей принесённую еду.
— Сможешь поесть?
Нанами выглядела намного лучше, чем вчера.
— Ага. Вообще-то… я довольно голодная.
Она не ела последние два дня. Само собой, ей очень хотелось есть.
— Ты приготовил?
— Нет, Дзин-сэмпай.
— Куда он пошёл?
— Он приготовил еду и отдал мне, а сам пошёл спать.
Сората передал горшочек с кашей. Но Нанами отчего-то горестно улыбнулась и не взяла блюдо.
— Да, я очень хочу есть, но...
Сората проследил за взглядом Нанами и увидел, что Масиро обеими руками держала руку Нанами.
— Наверно, всю ночь держит.
Нанами стеснялась, поскольку выдала последние слова с опущенной головой. Или же она радовалась.
— Не знаю, о чём думает Сиина, но она сказала, что несёт за тебя ответственность и что волнуется за тебя.
— Ей не нужно.
— К тому же Сиина знает тебя лучше всех остальных.
— В каком смысле?
— Если бы она ничего не рассказала, я бы тебя остановил.
— Не дал бы пойти в академию?
— Именно. А как ещё, если тебя лихорадит. Но Сиина сказала, что на твоём месте обязательно пошла бы, и если пришлось бы, она потащила бы тебя на себе. Она попросила меня, Мисаки-сэмпай и Дзина-сэмпая. Она ведь знала, как много ты работала...
— Я-ясно.
— Вот почему я изменил своё решение и полностью тебя поддержал.
— Тогда мне надо её поблагодарить. Я полностью провалила выступление, но я рада, что пошла. Если бы не пошла, то сожалела бы ещё больше.
— Ясно.
— Ага… Сиина по-настоящему удивительная. Она старается намного больше меня. Сияет так, что даже слепит.
Нанами от отчаяния стиснула зубы. Она мучилась от осознания того, что её навыки даже близко не стоят с навыками Масиро.
— Она всегда рисует мангу допоздна… Наверно, даже не слышит меня, когда я говорю ей идти спать...
— Я уже сказал тебе. Когда она сосредоточена, она игнорирует всё вокруг.
— Я смотрела, как она снова и снова исправляет свои ошибки. У неё получается далеко не идеально, но она никогда не сдаётся.
— Я знаю.
— Иногда, когда я прихожу утром будить её, она до сих пор сидит за столом. И её лицо говорит о том, что она желает закончить как можно скорее. Я очень удивилась. Я всегда считала, что талантливые люди не прикладывают никаких усилий, потому что они гении. Но так я думала до встречи с Масиро.
— Я чувствую то же самое.
— Тогда как нам догнать этих талантливых людей?