— Позволь мне участвовать в фестивале.
Заявление Риты привлекло внимание всех.
Масиро на соседнем стуле облегчённо вздохнула. И выражение лица у неё стало мягче.
Одна только Тихиро как ни в чём не бывало глушила пиво.
— Я понял. За деталями обращайся к Канде.
— Сделаю немедля.
— Потом предоставлю тебе мой комп. Переделаешь всё, что окажется низкокачественным.
— Ты кому говоришь? Я, вообще-то, уверена в своих навыках.
— Хватит бахвалиться. Я верю только результатам.
— Тогда, если результат выйдет хороший, относись ко мне соответствующим образом.
Рита подозрительно улыбнулась.
Сорате вдруг показалось, что между ней и Рюноске возникло странное напряжение. Хотя нет, не показалось.
— Дождь прошёл, земля стала мягкой?
Дзин осушил чашку с чаем.
— Ну, думаю, пойдёт.
Нанами вынужденно смирилась.
— Наконец-то собрались все участники вечеринки! Теперь нас никто не остановит! Готовься, фестиваль! — как всегда в приподнятом настроении провыла Мисаки.
— Рита, рада, что тебе лучше, — облегчённо произнесла Масиро. Впервые он видел, чтобы она смотрела на кого-то столь тепло.
И тут в общежитии прозвенел телефон.
— Канда, телефон, — резанула Тихиро, открывая очередную банку пива.
— Да почему я?!
С какой стати всё время гоняли Сорату, хотя кроме него присутствовала куча других людей?
Подойдя ко входу, он снял трубку.
— Да, общежитие школы Суйко, Сакурасо.
— Меня зовут Сиина.
Впервые услышанный голос отдавал тяжестью, но в то же время спокойствием, и говорить так вежливо мог только взрослый.
С кухни доносились радостные голоса. Мисаки буянила, а Нанами пыталась её утихомирить, хотя и впустую. Однако жизнерадостная атмосфера для Сораты вмиг испарилась.
Что только что сказали? Зовут... Сиина...
— Алло?
— А, да.
— Могу я услышать Сэнгоку-сан?
Дрожащим пальцем парень нажал на кнопку удержания. А потом крикнул в сторону кухни.
— Звонок сэнсею!
Красная от выпивки Тихиро потопала к нему.
Она спросила глазами, кто это, но Сората не смог ответить. Хотя, быть может, это и послужило ей ответом. Тихиро лишь единожды обернулась к кухне. Наверное, посмотрела на Масиро, которую со своего ракурса Сората не видел.
Учительница взяла трубку и отжала кнопку ожидания.
— Да, говорит Тихиро. А-а-а, это вы, сколько времени прошло. Нарита, да? Э-э-э, я в порядке. Всё... идёт...
Парень понимал, что подслушивать нехорошо. Понимал, но не смог отойти подальше. Озадаченные тем, что Сората не вернулся, Масиро и Рита высунули головы с кухни.
Тихиро положила трубку. И дважды глубоко вздохнула.
Затем она подняла голову, посмотрела в сторону двух девушек и сказала:
— Завтра к нам приедут.
В голове Сораты раздался звук закрывающихся дверей. Звук, извещающий о начале конца...
Глава 4. Сколько до тебя миль?
Часть 1
Когда Сората отправился мыться, перевалило за полночь.
«Походу, завтра за ней приедут».
Парень помыл лицо, погрузившись в ванну. Много-много раз... Не смыть этим прошлое, не обратить произошедшее в сон.
Сората бездумно уставился в потолок. Капли падали на лоб. Обдавало приятным холодком, от которого прояснялись глаза.
Некоторое время он так и сидел, пока не приоткрылась дверь из душевой, служившей и раздевалкой. На дверь повесили надпись «В ванне парень», потому Сората подумал о Дзине.
— Сората.
Послышался девичий голос. На секунду почудилась Масиро, но Сората ошибся. Пришла Рита.
— Ч-что?
— Можно ненадолго?
— Если ты не против увидеть меня в чём мать родила.
— Открою дверь?
— Прошу, не надо.
— Тогда послушай меня так, пожалуйста.
Голос Риты растерял немного энергетики. Становилось понятно, что девушка приуныла.
— Ладно.
Рита села перед матовым стеклом спиной к Сорате.
— Давным-давно, жила-была умелая художница.
Замерев, парень навострил уши.
— Её картины потрясали людей, поражали их до глубины души.
Сората ничего не уточнял, но всё равно понимал.
— Потому вокруг её картин всегда собиралось множество зрителей, поток которых никак не иссякал.
История повествовала о Масиро.
— В народе девочку называли гениальной. Девочку называли талантливой. Девочку называли баловнем искусства. Сколько слов ни подбирай, суть не менялась, люди хвалили её.
Сората прикрыл глаза и попытался представить себе картину.
— Однако девочка не выглядела счастливой.
Перед глазами возникло бесстрастное лицо Масиро.
— Никакая похвала не трогала её душу.
Тогда что могло тронуть Масиро?