Если тот вдруг захотел бы скрыться от Мисаки, впору бы ему советовать поступать в университет на Марсе… Дзин наверняка обрадуется до слёз.
— С сегодняшнего дня я начинаю операцию «Любовная атака»!
Поднявшись, Мисаки выставила вперёд кулак.
От её неисчерпаемого позитива Сората скривился в улыбке. Но именно потому Мисаки была Мисаки, и парень от всего сердца хотел, чтобы они с Дзином обрели счастье.
— Я тоже не останусь в стороне. Если чем-то могу помочь, только скажи.
Он прекрасно понимал чувства Дзина. Замечала Мисаки или нет, но Дзин любил её больше всех на свете. Вот только по некоторым причинам он не мог пойти с ней на свидание или начать встречаться. Потому что Мисаки блистала талантом. Если бы он к ней сейчас приблизился, то обгорел бы. Его собственная тень стала бы темнее самой чёрной ночи...
Сората хотел верить, что они найдут способ преодолеть преграды и быть вместе.
Он хотел дать им знать, что ещё есть надежда. И одной её хватало.
Если они дадут волю отчаянию, то оно проглотит их с головой — Дзина, Мисаки… и даже Сорату.
— Спасибо, Кохай-кун! Я сделаю это!
— Вот это наша Мисаки-сэмпай!
— Мисаки, файт.
— Тогда сегодня я выхвачу Дзина после фестиваля! — торжественно заявила Мисаки и подняла кулак к небу.
Часть 5
На спортивном поле щебетала огромная толпа людей. Звёздное небо озаряло пламя костра.
Сората, выбрасывающий на заднем дворе тонну банановой кожуры, смотрел на небо, которое побагровело ещё до наступления вечера.
Уже началась церемония закрытия, но он торчал здесь в одиночестве, чтобы загладить вину перед Нанами, которая предоставила ему час свободного времени, а он конкретно опоздал, и потому теперь выполнял работу комитета.
Он отсортировал последний пищевой мусор и разбросал его по нужным секциям.
Дело было сделано. После тяжёлой работы тело покрылось потом, но испарина тут же пропала, едва Сората перестал двигать руками. Стоило солнцу зайти, и накатил холод, заставивший заглянуть в лик скорой зимы.
Не успел парень вздохнуть, как в кармане завибрировал мобильник.
Пришло сообщение.
Когда Сората посмотрел на отправителя, сразу подумал: «Всё-таки пришло».
Он открыл письмо, проделавшее долгий путь из Англии.
«Какие же нервы у Рюноске! Я нарисовала почти сотню фонов, а он сподобился ответить только лишь “Хорошо поработала. Можешь гордиться”! В голове не укладывается, как первое письмо от него могло получиться таким. Разумеется, я помогала с Нябороном вовсе не потому, что хотела с ним о чём-то поговорить… Но неужели нельзя соблюдать какие-то приличия?! Он точно хуже всех! Когда я приеду в Японию в следующий раз, буду его лично учить обходиться с девушками. Пожалуйста, передай ему, чтобы ждал с нетерпением. Рита Эйнсворт.»
Дочитав до конца, Сората, сохранявший до сих пор нейтралитет, скривил лицо от недоумения.
Холодное отношение Рюноске оказало полностью противоположный эффект и только разожгло в Рите боевой дух.
Пока что Сората отделался ответом «Обязательно передам» и закрыл мобильник.
Когда раздалась музыка для народного танца, народ по ту сторону здания оживился.
— Началось уже?
В мелодии чувствовались грустные нотки. Хотя дело заключалось не в самой музыке, а в том, что нутром Сората ощущал скорое завершение фестиваля. Ведь родился он здесь и каждый год видел фестиваль, который совместно проводил университет Суймей с прилегающей школой и торговым районом на улице Красных кирпичей.
— Вот и в этом году всё.
Сорате нынешний фестиваль показался не таким, как предыдущие. Из-за разработки Няборона удалось поучаствовать только в одном мероприятии, но он нисколько не жалел. В ушах всё ещё звучало, как зрительский зал чуть не взорвался от аплодисментов. А тело помнило, как тепло становилось на душе от всеобщего ликования...
Хотелось испытать пережитое ещё раз.
Пройдя от мусорки по настилу, по которому позволялось ходить в сменке, Сората вернулся в здание школы. Он должен был отчитаться о проделанной работе перед Нанами в классной комнате.
Чтобы добавить эффектности пламени, в классных комнатах и коридоре выключили свет, и там стояла темнота. Приходилось полагаться на аварийные лампы и свет от кострища в центре спортивного поля.
Поднимаясь по лестнице, Сората направился на второй этаж, где располагались классы для второгодок.
Почти все ученики собрались на поле, потому он никого не встретил.
Войдя в пустое здание школы, где сквозь стену слышалась музыка народного танца, похожая на старое радио из фильма, парень почувствовал себя героем театральной постановки.