Нет, наверное, она бы так не сказала. Хотя когда такое бывало раньше, она старалась побыстрее сменить тему.
— Это не я.
— Слишком поздно.
Привлечённый аппетитным ароматом, Сората попытался осмотреть комнату искусств. Ожидал он одно, когда услышал о выставке по дереву, но на деле его ждало нечто совсем другое.
Помещение в самом деле оформили в деревянном стиле, развесив на стенах соответствующие изделия, но ученики, которые пришли в качестве посетителей, расселись за столами и набивали рты привлекательным омурайсом. Местные ученики, которые организовали магазин, оделись в такие костюмы, как у Мисаки и Масиро, и обслуживали посетителей. Как оказалось, тут устроили никакую не выставку по дереву — больше походило на звериное кафе.
Интересно, откуда они достали столько костюмов? Всего Сората насчитал десять. Довольно притягательная картина.
— Когда на факультете искусств выдвигали идеи, первогодки захотели «Выставку», второгодки — «Костюмированное кафе», а третьегодки — «Портретную мастерскую», и всё никак не могли между собой договориться. А потом ещё и я влезла с «деревом», «омурайсом» и «зверятами». И в итоге решили соединить наши идеи!
— Но ведь можно предлагать только что-то одно, почему ты одна-единственная вываливаешь сразу по три идеи?!
Похоже, Мисаки обладала авторитетом, соразмерным с целой ассоциацией из учеников первого, второго и третьего года факультета искусств. Сората предпочёл бы и дальше жить в неведении этого.
— То есть мы решили в этом году устроить «Выставку по дереву и всякое такое»!
— Слишком много всего намешали во «всякое такое»!
Мисаки провела Сорату по залу и нашла ему свободное место.
Почему-то перед ним села Масиро. И своим костюмом животного она создала несколько сюрреалистичную картину. А её безэмоциональность только добавляла туда красок.
На секунду улетевшая на кухню Мисаки вернулась с тарелкой омурайса. Прямо перед носом Сораты поднялся аппетитный пар.
— Ну, выставку, кафе, омурайс, дерево и животных я просёк, а как же портреты?
— Кохай-кун, выбери любимую девочку. Настало время определиться!
— Чё?! Определиться?
— Самая популярная — это я!
— Кто-нибудь, ответьте мне!
Парень поглядел по сторонам и увидел, как официант в костюме панды что-то рисует кетчупом на соседском омурайсе — портрет. Как и за другими столами — там портреты вырисовывали заяц и лев, и получалось у них здорово.
И тогда-то Сората понял. Он должен был выбрать того, кто нарисует ему портрет.
— Я нарисую тебе.
Не спрашивая разрешения, Масиро схватила кетчуп.
— Кохай-кун, кого выберешь, меня или Масирон?!
Мисаки настойчиво приблизила к нему лицо. Да так близко, что едва его не поцеловала.
— Мисаки-сэмпай, не так близко!
Парень упёрся обеими руками в медвежью голову и со всей силы отпихнул от себя Мисаки.
— Да все свои, Кохай-кун!
Далеко Мисаки отпихнуть не вышло.
Лучше бы Сората поскорее сделал выбор. От всеобщего внимания к себе ему стало стыдно, да ещё и каменнолицая Масиро давила ему на мозг.
Казалось, она в любой момент может залить его кетчупом… и только Сората подумал, как она в самом деле выстрелила в него.
От прямого попадания нос парня выкрасился красным. Чтобы не попало на неё, Мисаки проворно отскочила в сторону.
— Хочешь прямо на лице портрет нарисовать?! Вот так инновация!
— Нет.
— Тогда что? Я перепугался, вообще-то!
Он вытерся куском ткани.
— Я вышла из себя.
— А ты не слишком буянишь в последнее время? Или ты распереживалась?
— Нет.
— А надо бы!
Такое происходило постоянно, но Сората всё равно не мог полностью понять те принципы, по которым работают мозги Масиро.
— Нет, ничего. Если настолько хочешь рисовать, то я попрошу тебя.
— Как жестоко ты меня бросил, Кохай-кун! Нам же ещё больше года жить вместе!
— У меня мурашки по коже от холодных взглядов, хватит нести околесицу, Мисаки-сэмпай!
— Когда вернёмся домой, мы с тобой ещё поговорим, готовься! Будем вместе нежиться до самого утра!
Бабахнув напоследок, Мисаки с криками «Яху!» убежала к другому посетителю. Бедствия следовали за ней по пятам: то ураган задует, то торнадо закрутится. Она и в этом была гением, что уж там говорить...
Масиро молча начала рисовать портрет на омурайсе перед носом Сораты, и её лицо приобрело серьёзный вид. Ловко орудуя кетчупом, словно кистью, она принялась рисовать на омлете, послужившим холстом, лицо Сораты, даже не глядя на парня для самопроверки.
Меньше чем через минуту на блюде появился портрет. Как истинный гений, девушка могла обойтись любыми средствами.
— Готово.
Насколько же качественно она нарисовала. И не подумаешь, что использовали только кетчуп или что рисовали на омурайсе. Аж ощущалась текстура рисунка. Сората выглядел как настоящий...
— Ага… точно готово. Портрет прям пробивает небеса! Как есть-то теперь?!
— Всё в порядке.
— Что?!
— Есть такое слово как каннибализм.
— А теперь ты решила напрячь меня?
Милый рисунок в стиле аниме, который Мисаки нарисовала на омурайсе посетителя рядом, вызывал улыбку.
— А ведь хорошо нарисовано.
Масиро недовольно посмотрела на омлет.
— Потому-то и непросто его съесть!
— Если ты не съешь…
Чтобы съесть его, Сорате нужно как следует проголодаться.
— …тогда я съем Сорату.
От заявления Масиро вокруг раздалось удивлённое «Э?!» и «Что?!».
— Думай, о чём говоришь! А то звучит так, будто ты со мной что-то сделаешь!
— В смысле что-то?
— Э-это...
Сората представил, как Масиро его кусает, и заткнулся.
— Ох~ О чём я думаю!
Он затряс головой, прогоняя плотские желания.
Опасаясь, что больше не выдержит сверлящего взгляда Масиро, Сората жадно запихнул в себя омурайс.
В мгновение ока опустошив тарелку, он выпил воды и перевёл дух, и тут же к нему вернулась Мисаки, закончившая рисовать на омлете другого посетителя.
— Желудок Кохай-куна теперь заполнен моим омурайсом!
Сорате, в общем-то, понравилось. Хотя в Сакурасо первое место в поварском деле занимал Дзин, следом шла как раз Мисаки.
— Желудок?
— Именно, Масирон! Любовь зиждется на трёх столпах!
— Так говорят про супружескую жизнь! Это терпение, семейный бюджет и забота о матери.
Словно услышав это впервые, Масиро наклонила голову набок.
— Нет же, Кохай-кун! Любовь — это желудок! Ежовые рукавицы! И ещё се...
— Эй! Не говори!
— Сейф?
— О-о-о, ты знаешь, Масирон~! Получается, сперва требуется завладеть его желудком!
Хотя Сората благодаря Нанами получил долгожданный перерыв, отдых ему тут не светил — скорее уж наоборот, здесь он вымотается даже сильнее. Раз с омурайсом покончено, он уже стал подумывать, как бы слинять.
— Благодарю за угощение.
Заплатив Мисаки, Сората поднялся со стула. И пока на его голову не свалились новые проблемы, он решил побыстрее покинуть класс искусств.
Но тут Масиро почему-то пошла за ним и схватила его у самой двери за ремень.
— Ч-что такое, Сиина?
— Я на сегодня всё.
— А, вон как.
— Ага.
— Хорошо поработала.
— ...
— Это~
— ...
— Вме-вместе пройдёмся?
— Ага.
Масиро кивнула большой звериной головой.
Далее, решив подождать снаружи, пока Масиро снимет костюм, Сората вышел в коридор. Однако и теперь она не отдалилась от него ни на шаг.
— Ты, что ли, пойдёшь в этом?
— Угу.
— Не соглашайся так прямо!
— Что-то не так?
— Да всё не так!
— Но так мило.
— Короче, стягивай его. А то все будут на нас пялиться!
Масиро через не хочу стянула головную часть костюма. Затем повернулась к Сорате спиной, прося его расстегнуть молнию.