— З-заткнись!
— Если неуверен в себе, можешь на мне потренироваться.
— Е-ещё чего!
— Шучу.
— Я-ясное дело!
И опять Соитиро попытался уйти из библиотеки. И Дзин неосознанно бросил ему в спину:
— Эй, президент.
Дзин сам себе удивился.
— Не забывай добавлять «бывший».
Проигнорировав замечание, он продолжил:
— Я… всё-таки в чём-то ошибся, да?
Что Соитиро, что Хаухау спрашивали у него, нормально ли это — ехать в Осаку. То же самое, как если бы они не давали ему оставить Мисаки.
— Да, ошибся.
— Надо же.
— И в то же время не совсем ошибся.
— Надо же.
— Я понятия не имею, что правильно. Может, и никто не имеет.
— …
— Может, сейчас подумаешь, что ошибся, а пройдёт сколько-то лет, и будешь думать иначе.
— …
— Может, сейчас подумаешь, что делаешь правильно, а завтра поймёшь, что всё-таки ошибся.
— Да уж.
— Как ты сам и сказал, Камигуса больше не одна. Потому тебе уже не надо за неё беспокоиться и всегда быть рядом. Если попытаться заглянуть вперёд, я понимаю твою логику, зачем ты хочешь от неё отдалиться. Просто твоя расчётливость немного вымораживает.
— Значит, лучше начать встречаться прямо сейчас, а потом, не проведя даже года вместе, расстаться?
— Можно и расстаться.
Невозможно. Пока Дзин не отбросит свою мечту… Иначе будет постоянно видеть разницу между собой и Мисаки. И тогда появится нетерпеливость, а на её почве — раздражение. Оно пожрёт Дзина изнутри, и в итоге он возненавидит самое дорогое — саму Мисаки.
Даже сейчас он находился на грани.
Чтобы перебить премерзкое ощущение на душе, Дзин отшутился:
— То не нравится, это не нравится — слюнтяем я был до начальной школы.
Смысл его слов должен был дойти до Соитиро.
Их разговор подошёл к концу.
— Ну, и что скажешь, президент? Правильно было поступать в Суйко? Или ошибся?
— Думаю, очень сильно ошибся. Не надо было мне связываться с людьми типа тебя и Камигусы.
— Ну извиняй.
— Но знаешь, я не могу представить, каким бы был, не встреть тебя или Камигусу.
— Ха-ха, я того же мнения.
Кивнув, Соитиро потянулся к двери, медленно откатил слайдер в сторону. И, не выходя и не оборачиваясь, обратился к Дзину:
— Митака.
— М? — равнодушно промычал тот.
— Крепись.
На профиле Дзина промелькнула улыбка.
— Ты тоже, Соитиро-кун. В руках себя не держишь. Поди, Хаухау уже достал.
— К-кто себя не держит?! И прекрати странно меня называть, — гневно и одновременно стыдливо запротестовал Соитиро, развернувшись обратно.
— Обычно ты весь такой серьёзный, а когда теряешь над собой контроль, не знаешь, куда руки деть. Желание так распирает, что место себе не находишь.
— Говоришь ты на редкость убедительно.
— А вдруг Хаухау тоже еле сдерживается. Поди, из последних сил старается не сорваться.
— Если собрался и дальше нести околесицу, лучше сразу прекращай.
— Говоришь это как президент, чтобы защитить устои школы?
— Расслабься. Я уже не президент.
— Это да. Раз так, то и ладно. Можешь отрываться.
— Сам отрывайся.
— Будет здорово, если потом расскажешь, как далеко у вас зашло.
— Да кто тебе расскажет?!
Дверь с хлопком закрылась, и Соитиро пропал из виду.
— Ну и ну, я и правда его взбесил?
Монолог Дзина разлетелся по безмолвной библиотеке, подчёркивая сгустившуюся тишину.
— Любишь лезть не в своё дело, да?..
Большей напасти и представить было нельзя. Но что удивительно, хотелось его поблагодарить. Улыбнуться без задней мысли и просто поблагодарить.
Дзин расслабленно откинулся на спинку стула и направил взгляд к потолку. Флуоресцентная лампа тускло мерцала.
Рука сама собой потянулась к карману жакета и достала оттуда серебряное дизайнерское кольцо. Его Дзин купил в текущем месяце и сегодня собирался вручить Мисаки.
Но перед этим предстоял важный разговор. О том, что он не будет поступать в Университет искусств Суймэй. О том, что надумал в одиночку поступать в осакский вуз. О том, что он расстался с шестью любовницами…
О том, что он больше всего на свете любит её, но прямо сейчас у них встречаться не получится.
Потому что хотел всецело сосредоточиться на учёбе и стать сценаристом.
— Ну, пора и мне уходить.
Дзин убрал кольцо в карман и сложил решебник с тетрадью. И стоило выключить плитку, как зазвонил мобильник.