— Что, и Митака с тобой?
Подошедшая школьница, увидев Дзина, недовольно скривилась.
— Выходит, Хаухау игнорирует всех, кроме Соитиро-куна?
— Само собой. Он же мой парень.
— Вот так, Соитиро-кун.
— Не зови меня так, Митака, мерзко.
— Ну вот, Хаухау.
— И не называй так Саори, сколько раз тебе повторять?! Ты это понимаешь, но почему постоянно стебёшься надо мной?
— Думаю, потому что ты настолько бурно протестуешь.
Непроизвольно влез Сората. Обстоятельства говорили о том, что красавица перед ним была тем самым Хаухау. Одновременно вспомнилось, что бывшего президента школьного совета зовут Татэбаяси Соитиро.
Эта Хаухау заметила Сорату и пристально на него уставилась.
— Я...
— Канда Сората-кун, а это Сиина Масиро, да?
Неудивительно, что она знала гениальную художницу Масиро, но чтобы ещё и Сорату — это уже изумило.
— Я много чего слышала о вас от Мисаки.
Сорате стало интересно.
— Это, я Канда Сората. Рад знакомству… Хаухау-сан?
— Химэмия Саори. Отныне зови меня Химэмия-сан.
Всем своим видом она показывала, что не оставляет иных вариантов. И что лучше у неё не спрашивать о происхождении прозвища «Хаухау».
— Э, ну, да. Химэмия-сэмпай.
— Похоже, тебе не нравится прозвище Хаухау.
— Сколько тебя и Мисаки ни проси, всё равно не прекращаете.
— Раз Мисаки не прекратила тебя так называть, то не так уж оно и противно, а?
— Э-это...
У запротестовавшей Саори заплёлся язык.
— Ну так что, Саори, уже домой?
— Прости, Соитиро-кун. Нужно поговорить с учителем насчёт учёбы за границей, иди один.
— Раз так, подожду здесь.
— Да ладно. Холодно ведь.
— Пока не выпустились, хочу ходить домой с тобой как можно больше.
Бывший президент говорил тихо, отведя взгляд. Для Сораты, который видел его исключительно как уверенного в себе парня, он предстал в совершенно новом свете.
Дзин разъяснил Сорате, что Хаухау после выпуска будет учиться за границей, в Австралии.
— Угу… поняла. Вернусь как можно скорее.
— Нет. Обсуди всё с учителем нормально. Важная тема, как-никак.
— Спасибо. Тогда я пойду.
Слегка помахав рукой, Саори быстрым шагом удалилась.
— Такая неиспорченная~
— Если и дальше будешь надо мной смеяться, не позволю оставаться у меня.
— Да я особо и не смеюсь.
Со стороны всё выглядело иначе.
— Тогда что с твоим отношением?
— Типа завидую тебе.
— ...
Бывший президент заткнулся, чтобы уловить истинные мотивы Дзина.
— На самом деле я тоже хотел вторую половинку… Вот.
Дзин поднял взгляд к далёкому небу, которое ширилось за выходом, и прикрыл глаза от ослепительного света. Но солнца не было. Потому что тучи застелили всё небо.
— Не суши мне мозги.
— А я и не сушу, я говорю серьёзно.
— Я не про то.
— Тогда про что?
— Ты добровольно сдался и типа завидуешь другим, вот на что я злюсь.
— Неплохо~ Какой ты прямолинейный, экс-президент. Такие, как я, до сих пор живы благодаря людям, которые их отчитывают.
— Опять чушь несёшь, — произнёс бывший президент, но Сорате подумалось, что Дзин не врал. Несмотря на то, что Дзин никогда не выкладывал всю правду, всё-таки казалось, что какая-то истина в его словах пряталась. Вот как сейчас.
— Ладно, пойду первым домой. Приготовлю поесть и подожду.
Помахав рукой за спиной Сораты, Дзин утопал в одиночку.
— Митака.
— М?
— У тебя же нет ключа?
Бывший президент окликнул Дзина, который уже вышел наружу, и кинул ему ключ. Тот поймал его одной рукой и расплылся в ухмылке. Затем, жалуясь самому себе на холод, сунул обе руки в карманы, смешался с другими учениками и растворился на дороге, ведущей к школьным воротам.
Сората и Масиро остались, а вместе с ними и экс-президент.
— Если дел у вас больше нет, берите лягушку и топайте домой, — сказал экс-президент и, чтобы уйти от сквозняка в коридоре, направился к торговому автомату у лестницы. Там он и будет ждать Саори.
Когда Сората обернулся к колонне за спиной, оттуда высунула голову Мисаки, напоминая испуганное животное. К груди она что-то прижимала обеими руками, что-то ценное. Купленный в Фукуоке оберег для экзаменов. Наверное, хотела передать его Дзину. Но после рождественской ночи не могла с ним даже заговорить.
— Сэмпай, пошли тоже домой.
— Угу.
Мисаки вяло вышла из тени колонны.
Переобувшись, троица вместе пошла наружу.
— Хаухау-сэмпай… нет, Химэмия-сэмпай красавица, правда?