— В моей компании тоже есть противные программисты. Они терпеть не могут собрания и отмалчиваются на них. Общаться вообще не умеют и даже не пытаются научиться, из-за чего я временами злюсь.
— А такое можно говорить?
— Всё нормально, я как раз хотел их похвалить. Ведь всегда считал программистов краеугольным камнем в разработке игр. Никакую идею без их помощи не воплотить в жизнь. Даже с одним выдающимся программистом можно перевести качество продукта на новый уровень. Сколько игровые движки и инструменты разработки ни улучшай, это не изменится.
Сората смутно вспомнил лицо Рюноске.
— В конце концов проектом занимаются директор, продюсер, а помимо них программисты, художники, мастера звука. Без творческой силы настоящего создателя не получится придать их действиям нужный вектор и что-то сотворить.
Походило на правду. Если вспоминать Няборона, единственное, что Сората реально «сделал» для его создания, — подал идею.
— Потому я хочу, чтобы ты стал руководителем проекта, на которого все полагаются и который способен учитывать индивидуальность каждого. Если ты на это настроен, думаю, сам собой решится вопрос коммуникации, о котором я только что говорил.
Разговор с Кадзуки помог эмоциям, которые у Сораты ещё не приняли ясный вид, обрести форму понятных слов. К чему нужно стремиться? Теперь путь стал таким отчётливым, словно на него указывала стрелка компаса.
Встречи в середине и конце января с Кадзуки, который основывался в своих заявлениях на опыт, пошли Сорате на пользу.
Оставаясь в приподнятом настроении, он изо дня в день трудился не покладая рук.
Воодушевившись, он не только подкорректировал содержание проекта для итоговой комиссии, но и провёл генеральную уборку, которую не смог провести в конце года, а помимо этого ещё и помог Нанами подготовиться к прослушиванию.
Что касалось репетиций, Нанами попросилась раз в неделю часа на два в звукозаписывающую студию университета, чтобы никому не мешать, где тянула голос.
Там она могла записывать речь и тут же проверять её звучание.
— Правда свой голос кажется странным?
— Поначалу так и было, но теперь уже привыкла. Если бы не слышала его, не смогла бы его улучшать. Когда выступаешь, хочешь показать больше эмоций, но вложить их в голос на удивление трудно.
Сората выступал в роли жюри и оператора звукового оборудования.
Для прослушивания прислали два сценария: для чтения вслух — всем известную японскую сказку, для отыгрыша — шекспировского Гамлета.
Шекспира Сората не читал и не смотрел, не знал в подробностях сюжет, но, глядя на выступление Нанами, прекрасно понял, что сокращённая для прослушивания сцена играла важную роль в истории.
В этой сцене девушка по имени Офелия, которую играла Нанами, навсегда прощалась с Гамлетом.
Поскольку читать Сората мог как угодно монотонно, он пару раз поучаствовал в репетиции Нанами в качестве партнёра.
Их действо записывалось на камеру, но Сората не набрался храбрости взглянуть на себя на записи. А Нанами захихикала — наверняка потому, что воочию видела его игру.
— Чего ты хочешь от новичка, Аояма?
— Какой-то новый Гамлет.
— Гамлет как Гамлет!
— Когда будет тяжело, я это припомню.
— Забудь, немедленно!
Каждый раз к ним присоединялась Масиро, которая сидела на софе в дальнем углу микшерной комнаты и молча читала сёдзё-мангу. В последнее время она читала один за другим хиты прошлых лет.
— Сиина, эта манга интересная?
— Не уверена.
— Ясно...
Вот только какую бы мангу она ни читала, отвечала всегда одинаково. Раньше Масиро говорила, что учится, но чему именно — оставалось загадкой.
Тихие, но продуктивные дни шли своим чередом, и дата на календаре перевалила за 10 февраля.
12 февраля. Суббота. Сегодня в Сакурасо приезжала младшая сестра Сораты — Юко, чтобы сдавать вступительные экзамены в Суйко. Заранее извещённый о том, что она приезжает на вечернем синкансэне, парень отправился к станции, готовясь терпеть её выходки.
Придя в Сакурасо, Юко зашла в комнату Сораты и воодушевлённо там осмотрелась.
— Ого~ Столько кошек. А что за обои? Няборон? Ах, здесь пахнет братиком.
Долгое путешествие длиной полдня никак на ней не сказалось.
— Ты не устала?
— Я бодрячком, в поезде отоспалась.
— Там абитуриенты должны готовиться, а не спать. Если не выспишься ночью и завтра отрубишься прямо на экзамене, я тебе ничем не помогу.
— А?! Я не думала о таком. Что же делать, братик? Наверное, я никуда не гожусь.
— Успокойся. Ты в любом случае никуда не годишься.
— Ну, так-то да… нет, я гожусь.
Если она была бодрячком лишь настолько, то к ночи успеет устать и хорошо выспится.