Капюшон потянула Нанами, и теперь она смущённо опустила голову.
— Аояма, что делаешь? Злишься на меня? Если да, просто скажи!
— Н-нит!
— Что нит?
— Всё ж таки я краше до дома!
Нанами внезапно развернулась и пошла обратно на платформу.
— Если ты назад, то тебе на противоположную платформу.
— П-просто, если останусь дома у парня, как на меня будет смотреть твоя семья?
— Говоришь это только теперь?..
— Э-это… когда мы выходили из Сакурасо, я была в порядке, но как-то вот внезапно.
Словно желая показать, как дико у неё бьётся сердце, Нанами поднесла к груди руку.
— И во-вообще, э-это, как же мне представиться твоим родителям, Канда-кун?
Проще говоря, она разволновалась и потому схватила Сорату за капюшон… наверное. Её можно было понять. Окажись они в противоположной ситуации, когда Сорате пришлось бы остановиться дома у Нанами, он бы пустился наутёк.
— Прошу, только не говори, что я неуч, который ничего не понимает.
— По-почему ты так говоришь, Канда-кун?! Та-такое я не скажу даже в шутку...
— Я это говорил в основном тебе, Сиина. Поняла?
— Доверься мне.
— И почему мне так стрёмно от твоего ответа?!
Парень повернулся к Мисаки и проверил, как она. Вроде бы она слушала разговор, но никак в нём не участвовала.
— Сэмпай, это, тебя тоже прошу.
— Угу...
Мисаки вряд ли сейчас создаст ему какие-то проблемы. Но лучше бы она вела себя не так уныло, а взбалмошно, как обычно, а то смотреть больно. Сорате очень хотелось, чтобы она стала прежней.
Миновав платформу, ребята с Соратой во главе прошли мимо пункта контроля билетов.
Перед станцией, где ни на миг не замирало движение, располагался только один автобусный терминал, и время там словно замедлило свой ход. Возможно, в том числе из-за отсутствия высотных зданий. В ряд выстроились мелкие магазинчики, а чуть дальше виднелись крыши жилого района.
Когда тёмно-коричневую полосатую Комати достали из клетки, она замяукала и принялась играться у ног Сораты. За долгую поездку кошка успела понервничать, но вела себя спокойно, чему Сората несказанно радовался.
Комати понеслась к Мисаки, которая наконец прошла через пункт контроля билетов, и запрыгнула ей на руки. Единственный человек, к кому привязалась Комати, помимо Сораты, была Мисаки.
Пускай она выглядела одинокой, Мисаки чуть улыбнулась. Молодец, котейка.
Отдав девушку на откуп Комати, Сората осмотрелся. Он не приезжал сюда весной и летом, потому это его первый визит за год.
Казалось, ряды магазинчиков изменились, но не то чтобы Сората хорошо помнил, как тут было раньше. Изначально их семья жила перед станцией около университета искусств Суймэй, а потом из-за работы отца они переехали в Фукуоку. Как раз когда они переезжали, Сората поступил в Суйко и не успел пожить здесь. Потому-то, пускай тут и находился его дом, родным он вовсе не казался.
— Ладно, пойдём навстречу смерти?
Когда Сората преисполнился то ли решимости, то ли смирения, раздался знакомый голос:
— Бра~тик!
По дороге, идущей прямо от станции, прибежала маленькая девочка, на вид младшеклассница. Она улыбалась до ушей и размахивала руками так, что могла вот-вот взмыть в небо. А на спине во время бега трясся большой рюкзак.
Когда Сората остановился и посмотрел на неё, девочка, не добежав трёх метров, споткнулась о ступеньку.
— Ах!
Завопив, девочка на полной скорости рухнула на землю.
— Ай!
Она пропахала носом асфальт. От одного взгляда стало больно. Более того, рюкзак раскрылся, и во все стороны разлетелось его содержимое: многочисленные конфеты, сладкие палочки и шоколад.
Внезапный инцидент привлёк внимание посетителей станции. Все они думали об одном: какая бедняжка...
Не желая иметь с ней ничего общего, Сората сказал:
— А, мой дом там.
Затем зашагал, ведя за собой Масиро и Нанами.
Девочка лежала лицом на земле и не шевелилась. Стоило им пройти мимо, как Сората услышал звук, с которым девочка поднялась на ноги.
— Б-братик?! Ты меня забыл?
Пришлось остановиться. Но парень разворачиваться пока не стал.
— Она так смотрит на Канду-куна...
Нанами сравнивала Сорату и девочку.
— Не то чтобы я её не знал.
Точнее сказать, знал. Определённо.
И тут девочка забила последний гвоздь.
— А, я стала совсем взрослой, потому-то ты не узнал меня? Ну, ничего не поделать, братик. Всё нормально. Сколько бы я ни вырастала, ты для меня единственный.
Терпение Сораты достигло предела. Он захотел сотню раз дать ей по шее.
— Да ты вообще за год не изменилась! — развернувшись, указал ей парень.
Пускай она училась в средней школе, от младшеклашки, которая только что прошла мимо с мамой, мало чем отличалась.