За прошедшие две недели общее количество собранных подписей наконец перевалило за треть всех учеников. Отметка в две трети оставалась запредельно дальней.
— Так далеко.
6 марта, воскресенье. Сората валялся на кровати в своей комнате и бормотал себе под нос, а сверху на него презренно глядел деревянный потолок.
Для сбора подписей остался только завтрашний день… понедельник перед выпускной церемонией.
Сегодня, в воскресенье, они ничего не могли. Сората разве что мог подготовиться к проектному заседанию и встретиться с Кадзуки для итоговых корректировок, потому к другому не притрагивался.
Проект худо-бедно получилось подготовить. Ещё предстояло как-то уменьшить требуемый бюджет, но с учётом жанра ритм-экшена интересность игры не должна пострадать.
Теперь требовалось ждать итогов.
— Я… нормально сделал?
Сделал то, что мог. Но тогда почему с губ срывались жалобы?
Душа не знала покоя, не могла угомониться, всё в ней пришло в беспорядок, не хотелось думать. Но мозги продолжали работать, без конца генерируя мысли: о Сакурасо, о Масиро, о Нанами, о проектном заседании. Сплошное болото. Но завтра будет финиш. Хоть плачь, хоть кричи — реальность не изменится. Конец приближался с каждой секундой.
Сората думал, что и сегодня не сомкнёт глаз. Но если хоть немного не отдохнуть, тело не выдержит. Чтобы завтра бороться в полную силу, нужно поспать.
Семь кошек собрались в уголке кровати и блаженно дремали.
— Хорошо вам, — вырвалось у парня, и тогда в дверь постучали.
— Сората? — раздался с запозданием голос Масиро.
— Не сплю.
Он приподнялся и уселся на край кровати. Дверь открылась, и в проёме появилась Масиро в пижаме.
— Чего тебе?
— Не могу… уснуть.
— Ясно.
Закрыв за собой дверь, Масиро тихо прошла внутрь комнаты и аккуратно села возле Сораты, едва не касаясь его плечом. От ощущения тепла рядом парню стало как-то спокойнее.
— Тоже, да?
— Тоже?
— И я не могу уснуть.
— Угу… В последнее время постоянно. Не знаю, как спать.
— Считала овец?
— Про овец не говорили.
— Нет, когда не можешь уснуть, можно считать: одна овечка, две овечки, и вроде как заснёшь. Только вот беда, я из тех, кто от этого ещё меньше хочет спать.
— Сората.
— Жалобы не принимаются.
— Одна овца, две овцы.
— Э? Чего? Странно звучит. Надо погуглить, как правильно.
В любом случае не работало. Когда Сората подумал об этом и встал, ему в спину уткнулось что-то мягкое. Он пошарил у себя сзади и понял, что Масиро его обняла.
— Ох.
От неожиданности Сората напряг ноги.
— Э-эй, Сиина?
— Не понимаю. — Сдавленный голос Масиро растворился в ночном беззвучии.
— Не понимаешь?
— Просто не хочу этого.
— Ясно…
Масиро обняла его, но Сората, к собственному удивлению, не затрясся от испуга. Потому что едва заметно тряслись её руки, которыми она обняла его спину. И он понимал, что от страха перед завтрашним днём.
Завтра настанет конец. Если они не соберут подписи двух третей всех учеников, у Сакурасо не будет будущего. И ребята лучше всех понимали, что собрать столько подписей непросто.
— Слушай, Сората.
Голос Масиро, которая касалась его спины, через позвоночник проник Сорате прямо в мозг.
— Что?
— Я люблю Сакурасо.
— Я тоже. Мы все. И Дзин-сан, и Мисаки-сэмпай, и Аояма, и Акасака. И даже Тихиро-сэнсэй.
— Угу, потому спасём.
— Точно.
— Обязательно спасём.
— Ага.
— Я спасу Сакурасо.
Сората не знал, сколько отваги Масиро вкладывала в свои фразы. Потому лишь кивнул и ответил:
— Мы все.
— Ага. Хорошо.
Тон голоса Масиро словно чуть полегчал.
— Хорошо, что мы вместе.
Спустя немного времени Масиро провалилась в сон. Сората положил её на кровать, а сам улёгся на твёрдый пол и тоже попытался поспать.
И когда он отправился в путешествие по миру снов, подкрался последний день.
Часть 2
7 марта.
Он проснулся в последний день перед выпускной церемонией под звуки мощного ливня.
Необычные для сезона грозные тучи заполонили всё небо. Даже когда Сората пришёл в школу, дождь и не думал ослабевать, и за окном воцарился потоп.