Они, может, и отстранились от общества, но зато такие люди, как Мисаки и Масиро, развили в себе уникальные таланты.
Радоваться этому от души или нет — другой вопрос. Ведь окружающие относились к ним как к чудакам.
— Я не говорю, что они ведут себя правильно, забывая о правилах. Говоря откровенно, я думаю, они проблемные дети. Но в глубине души я им завидую. За три года в Суйко они не поддавались влиянию окружения, действовали с верой в сердце и успели укрепить между собой связи. Наверное, не один я так думаю.
Словно в знак согласия со словами Соитиро, люди в зале — как выпускники, так и нынешние ученики — опустили взгляды. Словно пристыженно отворачивались от прошлых себя…
Обездвиженный Дзин с удовольствием глядел на эту картину.
— В современном обществе, если отличаться от других, неизбежно возникнет конфликт, и окружающие отвернутся. Потому мы привыкли вечно колебаться. Путаемся в том, как правильно взаимодействовать с людьми, и вечно пытаемся прочитать эмоции по лицу. Но мы закрываем глаза на новые возможности, ища себе оправдание, и прежде чем что-то начнём менять, запрёмся в своём панцире. Будем искать причину ничего не делать и в итоге привыкнем находить причину не пытаться ничего делать. А на самом деле нужно сосредоточиться на том, чтобы найти причину начать и продолжать.
Все внимали словам Соитиро, проглотив язык.
— Именно потому хочу сказать кое-что прошлому себе, который от страха заперся в панцире. Сегодня, в день выпуска… Не колебайся.
Соитиро медленно вздохнул. А потом…
— Мне это объяснили отнюдь не учителя, а ребята из Сакурасо. Жалею я лишь о том, что эти три года не смог жить так, как живут они, — добавил он.
Соитиро, всем видом показывая искренность, впился взглядом в директора. И когда парень замолк, зал выпускной церемонии в очередной раз погрузился в тишину.
Подождав секунд десять, Тихиро, которая выполняла роль ведущей, взяла микрофон.
— Директор, с учётом вышесказанного как насчёт голосования?
— В каком это смысле?
— По воле случая здесь собрались все ученики школы, почему бы не спросить у них, нужно ли сносить Сакурасо?
Заместитель что-то нашептал на ухо директору. Тот немного подумал и кивнул, решив, что в данных обстоятельствах другого выхода не осталось.
— Остальное за тобой.
Тихиро передала микрофон Дзину, которого наконец отпустили.
— Почему я? — тихо пожаловался он. Но понял, что выбора нет, и поднёс микрофон ко рту: — Итак, поднимите руку те, кто за отмену сноса.
Как только Дзин договорил, влезла Мисаки:
— Скукотень какая-то!
— Тогда как надо?
Не обращая внимания на недовольного Соитиро, Мисаки забежала на сцену. А там сняла с груди украшение в виде цветка сакуры и подняла над головой.
Смысл её действия не нуждался в пояснении, все присутствующие наверняка всё поняли.
Сората подобрал с пола украшение, которое выронил во время недавней потасовки. А когда развернулся, увидел рядом с собой Масиро, Нанами и Рюноске. В руках они держали цветки сакуры. И настрой у ребят был одинаковый.
— Итак, кто за, — подал знак Соитиро, хотя его фраза прозвучала не совсем понятно.
В следующий миг весь спортзал взорвался от бурных эмоций.
И в то же время расцвела в полную силу сакура.
Часть 4
По прозрачному мартовскому небу неспешно плыли тонкие облака.
— Небо такое голубое, — умиротворённо сказал Дзин.
— И правда.
Сората ответил совсем не бодро.
— Чаво, Кохай-кун, такой убитый?
— А чего мне не быть убитым?! Почему нас отчитали в день выпускной церемонии?!
Случай выпал беспрецедентный.
Ребят заставили собирать разбросанные украшения, а после получасового перерыва выпускная церемония началась заново, с речи выступающих.
Но вот жильцов Сакурасо в виде Сораты и остальных за доставленные проблемы отстранили от участия и собрали на задворках спортзала.
— Лучше уж так, чем сидеть в толпе.
Рюноске возился в смартфоне и над чем-то работал.
— Ты крут, раз можешь так думать.
Из спортзала доносилась торжественная речь Соитиро.
— Бывшему президенту тоже тяжко приходится после того бедлама.
Дзин получал истинное удовольствие от происходящего.
— Вот не повезло, ничего не поделаешь.
Но Соитиро им очень помог. Если бы не он, Мисаки не смогла бы выступить с речью.
— Дзин-сан.
— М?