— Это понятно.
Мисаки и Дзин, которые знали ситуацию, должны были разделять их взгляды.
— Будь я на её месте, точно бы сидела как на иголках. Грузилась бы, что Сакурасо не станет из-за меня.
— Ага.
— Что же будет, если Сакурасо и впрямь не станет? Наверное, она тянет время. Потому больше не может видеться с нами. Её гложет чувство вины, потому Масиро не может посмотреть нам в лицо…
— Надо с этим завязывать.
— Угу. Будет ужасно, если из-за этого последние дни в Сакурасо превратятся в кошмар.
— Ага.
Пока они болтали, впереди показался подъём, ведущий к Сакурасо. С каждым шагом они приближались к общежитию.
В начале текущего года рядом занялись постройкой дома. Где-то месяц назад закончили закладку фундамента, а к нынешнему времени возвели каркас с крышей, и здание приобрело очертания. Приближался конец февраля. Время летело со скоростью локомотива.
Когда они преодолели последний десяток метров до Сакурасо, Сората заметил чей-то силуэт у ворот.
Не успев подумать, кто же это, он сразу понял по осанке — Масиро. Лунный свет освещал её фигуру и придавал ей мистические нотки.
— Ты чего делаешь?
Масиро стояла по другую сторону дороги и осматривала всё Сакурасо.
Когда Нанами, приближаясь, позвала её, та медленно повернулась на голос.
— С возвращением.
— Да, я дома.
— И я.
— Что ты делаешь?
— Смотрела на Сакурасо.
— Объяснила так объяснила.
Сората расспросил её ещё, а Масиро, немного призадумавшись, выдала:
— Захотела посмотреть. Просто так.
К таким разговорам он уже привык. Смысл её слов ускользал от понимания.
Масиро снова оглядела пустующим взглядом Сакурасо.
— …
Нет, какой-то смысл всё-таки был. Если они не соберут подписи, Сакурасо пропадёт. Возможно, вид, который они могли до сих пор наблюдать когда угодно, скоро канет в Лету.
К тому же Масиро знала, что причиной этому послужила именно она.
— Вот.
Что-то вспомнив, она развернулась к Сорате и Нанами. Что она задумала, подумал Сората, но Масиро его проигнорировала и вручила Нанами запечатанное письмо.
— Вот, пришло.
Лицо Нанами, которая с равнодушным видом приняла письмо, мгновенно напряглось. И причина вырисовывалась сама собой. Не требовались лишние раздумья — на конверте значилось название школы для сэйю.
Пришло уведомление с результатами прослушивания.
От волнения закрутило в животе. Сората собрался что-то сказать, но вместо слов изо рта вышел один выдох. Тело сковало мощнейшим стрессом. Парень не просто напрягся. Нет, его охватил самый настоящий ужас.
Даже когда Сората получал уведомления о прошедших экзаменах или результаты от «Давайте сделаем игру», его так не долбило. Пускай сейчас дело касалось не его… Нет, как раз потому он и не мог как следует держать себя в руках. Его усилия не играли сейчас никакой роли, так как его поглощал страх, замораживающий мысли.
Нанами, на которую смотрел Сората, задержала дыхание и спокойно закрыла глаза.
Едва слышно пробурчала:
— Ладно.
И сразу разорвала конверт.
Внутри находился сложенный три раза листок бумаги.
Нанами пробежалась глазами по содержимому.
Сердце, которое уже какое-то время буйствовало в груди, не сбавляло ритма. Пускай пришли не его результаты, тело Сораты сковало невидимой силой.
Стало страшно. Очень страшно. Хотелось убежать прочь, лишь бы не услышать результат. Но тело не слушалось команд.
Оторвав взгляд от документа, Нанами снова глубоко выдохнула.
Сората попытался понять, что это значит, но ответа для себя не нашёл.
— Ну как? — будучи не в силах сдержать нервное напряжение, на автомате спросил он подавленным голосом.
Встретившись с ним взглядом, Нанами неожиданно расслабилась и тепло улыбнулась. Она не заплакала. И показалось, что она готовится закричать от радости.
— Провал.
Ответ, который дала с улыбкой Нанами, заставил Сорату задавить уже приготовленный радостный возглас.
— …
Он проглотил язык.
— Провал, — повторила Нанами.
Перед глазами мгновенно потемнело.
— Враньё…
Она показала оторопевшему Сорате уведомление. Он пробежал глазами по бумаге. Отказано, прочитал он. Ему отнюдь не почудилось.
Но всё же почему? Почему Нанами вела себя совершенно спокойно?
Лицо Сораты, отражавшееся в глазах Нанами, мрачнело всё больше и больше.
Он думал, что заплачет. Думал, если пришло уведомление о провале, Нанами непременно заплачет. Сората ожидал, что она сильно расплачется, и неважно, что рядом с ней стояли Масиро и он.
Реальность оказалась вот такой: Нанами сохраняла умеренное спокойствие и улыбалась.
— Сделала, что смогла, так ведь?
Вот и нет.
— Я не жалею.
Вовсе нет.
— Ух, вот и закончилось.
— Нет!
Сората на автомате повысил голос.
— Канда-кун?
С лица удивлённой Нанами наконец-то сошла улыбка.
— Что за чушь?! Сделала, что сделала? Не жалеешь? Ты хотела стать сэйю, такими простыми фразами проблему не решить!
— …
Выражение лица Нанами скрылось от его глаз.
— Два этих года дались тебе ой как непросто!
— …
Заметил он то, что девушка сильно прикусила губу.
— Не притворяйся.
— …
Но Нанами не подавала голоса.
— Не надо притворяться. Хочешь плакать — плачь. Никто не будет смеяться, сейчас самое время.
Плечи Нанами, опустившей голову, затряслись. Сората подумал, она плачет. Но нет.
— Притворюсь.
— Зачем?
— Так решила!
Острый взгляд Нанами, что терпела изо всех сил, впился в Сорату. И в нём заключалась сильная воля. Воля, которую не сломить… В намокших глазах заиграли отражения огней уличных фонарей. Но слёзы не полились, и глаза быстро просохли.
— Почему?
— Если я сейчас заплачу, точно ничего не смогу.
Её чувства, приняв форму слов, пронзили Сорату насквозь.
— То, что Сакурасо могут закрыть, сбор подписей… Не хочу от этого отказываться, как от чего-то ненужного. Не хочу становиться унылой версией себя.
Казалось, она не отступит ни на шаг. И эта мысль едва не отозвалась болью.
— Камигуса-сэмпай и Митака-сэмпай уже скоро выпустятся, вообще-то! Не хочу их беспокоить. Хочу проводить их с улыбкой.
— Аояма.
— Если сейчас заплачу, то всё испорчу…