И правда, именно так. Масиро так и сделала. Настолько нежные чувства она питала к Сакурасо. Хранила их в глубинах сердца. Они успокаивали и залечивали раны.
Но потом грудь Сораты сдавило от противоположных чувств.
— Не понял… — Его голос болезненно задрожал. Тело… и душу словно разорвало на куски.
Очень нежная картина. Но именно потому она будила в Сорате грусть и чувство одиночества. Нанами и Мисаки тоже помрачнели. Дзин и Рюноске смотрели волком. А Тихиро опустила взгляд.
Потому что не хватало кое-чего важного.
— И как это вообще понимать?!
Не нарисовали единственного человека, который обязательно должен там быть.
На рисунке не было Масиро.
— Это как-то…
Чувства не вязались в слова. Было страшно признавать. Нарисованная Масиро картина передавала послание:
«Прощайте».
Она содержала настолько жестокий посыл, что и несведущий в искусстве человек догадается.
Поддавшись импульсу, Сората развернулся к Тихиро.
— Почему вы не остановили Сиину?!
— «Ты советовалась с Соратой?» спросила я.
— !
— Если бы Масиро только что приехала сюда, она бы не парилась из-за вас и ваших тараканов и, может, что-нибудь сказала напоследок. Но благодаря вам она изменилась. Хотя в данном случае это вышло боком.
Если бы она с ним поговорила, мог бы Сората что-то сделать? Он постоянно занимался то подготовкой к проектному заседанию, то сбором подписей — времени не было.
Нет, не так. Он знал, что Масиро беспокоится. Она усердно собирала подписи, чувствуя ответственность за снос Сакурасо. И думала, что Нанами держалась из последних сил тоже из-за неё.
У Сиины щемило в груди, болела душа, она не могла спать — вот, что она сказала, когда пришла к Сорате позавчера ночью.
Он понимал, что Масиро оказалась в сложном положении, но не мог придумать способа побороть тревогу лучше, чем собирать подписи и продлевать этим жизнь Сакурасо. Потому последние две недели делал только то, что мог. В своём репертуаре…
И лучшее, чего он добился, предстало перед глазами. Сожаления не имели смысла. Он не филонил. Но всё равно вышло не очень.
— Даже вы понимаете, когда глядите на эту картину, да? С какими чувствами Масиро решила уехать?
Она дорожила местом, где жили важные для неё люди. Именно потому решила уйти. Если бы осталась, Сакурасо бы не стало.
Мысли, которые не получилось бы выразить словами, заполонили полотно. Если бы Масиро не выразила искренние мысли о Сакурасо, не смогла бы такое нарисовать.
Нельзя нарисовать такую картину, даже став знаменитым художником, чьё имя вошло в историю. А Масиро сумела, потому что образ исходил из самого её сердца.
Теперь Сората понимал. Смысл слов, сказанных Масиро позавчера ночью:
«Я спасу Сакурасо».
Теперь понимал, какой была её решимость. И какие воспоминания она вкладывала в свои слова… В конце концов она знала, что может спасти Сакурасо, если уйдёт из него.
— Ну и куда ушла Масиро-тян? — спросил вместо молчавшего Сораты Дзин.
— Сказала, что вернётся в Англию, но, как собирается добраться туда сама, не знаю. Вроде она не связывалась ни с родителями, ни с Ритой.
«Оно и понятно», было написано на лице Тихиро.
— То есть…
Какое там понятно. Масиро не смогла бы приготовить заранее билет на самолёт. Она не могла даже на электричке сама поехать.
— Она стала такой непонятной, правда?
От слишком сильного волнения мысли запутались в лабиринте.
Если так…
— Может, она ещё где-то рядом? Давайте заканчивать болтовню, — указал Дзин всем присутствующим.
— Я выслежу Масирон!
Сората спонтанно метнул взгляд к часам в столовой. Те показывали восемь.
— Мисаки-сэмпай, иди с Дзином-саном в школу. Если опоздаете на выпускную церемонию, будет катастрофа.
— Куда важнее — где сейчас Масирон!
— Она могла заблудиться по пути в школу. Сходите туда и проверьте.
Если её так и не найдут, эти двое хотя бы попадут на выпускную церемонию.
— Эй-эй, ты собрался пропустить наш праздник?
Дзин как всегда чесал языком.
— Ну нет, Кохай-кун! Я хочу вложить всю душу и отпраздновать на широкую ногу!
— Я понимаю. Найду Сиину и обязательно приду вовремя.
Сората и не думал об ином исходе.
— Я пойду прямо к станции, а вы, Аояма и Акасака, поищите на соседних улицах.
— Ага, хорошо.
Нанами уверенно кивнула.
— Меня не впутывай.
Несмотря на жалобы, Рюноске в итоге согласился.
Услышав обнадёживающий ответ, Сората резво выскочил из дверей.
Часть 2
За какие-то три минуты езды на старом, скрипучем велосипеде Сората добрался до станции перед университетом.
По пути он Масиро не нашёл, и неизвестно, была ли она на станции. Могла уже давно куда-нибудь уехать. Когда Сората проснулся, она уже ушла. Если даже лёгкая на подъём Мисаки ничего не заметила, то исчезла Масиро рано, ещё по темноте.
Дурные мысли больше мешали, чем помогали.
Сората не повесил на велосипед замок, не заплатил за билет и перемахнул через турникет.
— Эй, ты! — удивлённо завопил контролёр.
— Простите! Я ищу человека! — пояснил парень, не оглядываясь, и выскочил на платформу.
Он осмотрелся, но нигде не увидел Масиро. Толпами ходили служащие и школьники в одежде старшеклассников. Но если бы там стояла Масиро, Сората её бы тут же узнал.
На нисходящей платформе её не было. Сората присмотрелся к противоположной. Спереди девушку не увидел. А вот позади… в самой задней части он нашёл её.
— Там!
Она сжимала перед собой светло-коричневую дорожную сумку, с которой приехала сюда… в апреле прошлого года. И школьную форму надела ту же.
— Сиина! — утробно проорал Сората, но его заглушило объявление: сказали, что на второй путь прибывает поезд. А Масиро стояла на другой платформе.
— Чёрт!
Когда закончили предупреждать, что нельзя выходить за белую линию, перед самым носом проехал поезд.
— Масиро! — ещё раз прокричал Сората, но его крик растворился в шуме, и Масиро пропала из виду из-за пришедшей на второй путь электрички.
С заплетающимися от волнения ногами Сората поспешил на противоположную платформу. Побежал вверх по лестнице, перепрыгивая ступеньки. Дыхание резко участилось, но Сората пытался не обращать внимания. Масиро нужно остановить, пока она не села в поезд. Если не получится, они не успеют вовремя на выпускную церемонию.