— Слышь, даже если так думаешь, держи мысли в себе!
— Невозможно.
— Ты что-то с чем-то!
— Я уже не могу сдерживать чувства.
— Подобное я бы хотел услышать в другой ситуации!
Разговоры с Масиро как ничто другое подходили для прогулок от школы.
Сората думал, что мог жить столь спокойно, потому что рядом была Нанами, которой досталось ещё больше, чем ему, и которая жила ещё беззаботнее, чем он.
Когда начался сбор подписей, Нанами уменьшила количество смен на работе до трёх в неделю, а после выпускной церемонии не стала менять удобный график.
Закончились и занятия по выходным, потому свободного времени прибавилось.
Вчера, в субботу, когда Сората выносил в сад сушить постиранное бельё, Нанами сидела на веранде и просто так глядела в небо. Сегодня, в воскресенье, когда Сората сунулся на кухню, чтобы попить, Нанами сидела, подперев подбородок рукой, и следила за часами.
— Выходные такие длинные, — выдала она единственную фразу.
— Аояма?
— Что?
— Нет… Просто выглядишь незанятой.
— Времени резко стало много, вот и не знаю, чем заняться, — немного смущённо сказала девушка.
Но Сората нормально относился к переменам в её настрое. Нанами нуждалась в передышке…
— Если есть время, может, сходим развлечёмся?
Сората не знал, вдохновит ли её эта фраза, но только закончились семестровые экзамены, Нанами пошла с друзьями из класса в караоке и за покупками к станции перед университетом.
Но после захода солнца Нанами возвращалась в Сакурасо, выглядя какой-то измотанной.
— Скучно было?
— Да не то чтобы…
— Не то чтобы?
— Когда развлекаюсь, чувствую вину… ну и места себе не нахожу.
Накладный у меня характер, добавляла Нанами, и в итоге она зачастила тихо сидеть в столовой, где на стене на следующий день после выпускной церемонии появилась картина — за авторством Масиро, которая нарисовала Сакурасо.
Но кое в чём картина отличалась от изначального варианта.
Рядом с Соратой, играющего с кошками, появилась сидящая на корточках Масиро. Она протянула руку к белой кошке Хикари и нежно гладила её по спине.
Хотя если бы Масиро в реальности попыталась погладить кошку, та бы удрала…
Пару дней назад она попыталась на пару с Мисаки покормить кошек с рук, но в итоге у Масиро корм не взяла ни одна кошка, в то время как Мисаки облепили все семь.
— Ты что сделала с кошками?
— Сората плохо учит.
— Нет уж, проблема точно в тебе. Им инстинкт подсказывает, что ты опасна.
— Инстинкт, да, — сказала Масиро, с завистью глядя на то, как Мисаки веселилась с кошками.
Когда Масиро насмотрелась на неё, принялась пристально разглядывать фотографию со дня выпускной церемонии.
— Тебе нравится фотография?
— Не знаю.
Раз так, почему она с таким энтузиазмом её рассматривала? Сората почти каждый день замечал, как Масиро смотрит на снимок, сжав губы и о чём-то задумавшись. Или ему просто казалось…
— Когда узнаешь, скажи мне.
— Угу…
Вот так и текли дни, когда ничего не хотелось делать, и вскоре подкрался конец третьего семестра.
Начались весенние каникулы, и стоило пройти нескольким дням, как внезапно наступила дата отъезда Дзина.
Часть 2
28 марта, понедельник. Над головой с самого утра простиралось голубое небо без единого облачка.
Мисаки завела двигатель автомобиля, и Сората сунулся в комнату 103, чтобы позвать Дзина.
— Дзин-сан, уже пора.
Тот стоял у окна в пустой комнате с одними только кроватью и столом, повернувшись к двери спиной.
— Дзин-сан?
— Я слышу.
Дзин оглядел помещение, которое утратило следы жизни. Багаж утром уже забрали грузчики. Когда в комнате на шесть татами оставалось так мало вещей, она казалась невероятно просторной.
— Какое-то странное ощущение, — пробурчал Дзин себе под нос. — Думал, комната стала мне родной, а стоило всё убрать, как никакой привязанности не осталось.
— Ты вечно ночевал не дома, какая уж там привязанность.
— Твой сэмпай уезжает навсегда, а ты грубишь?
— Просто говорю правду.
Сората и Дзин расплылись в улыбке. От мысли, что они больше не смогут чесать языками, подступало одиночество. Но слова больше не шли.
— Ладно, пойду.
Дзин взял сумку у двери и сразу направился к выходу. Там обулся и плотно затянул шнурки. А выйдя наружу, лишь единожды обернулся к Сакурасо.
Сакура, которая как раз подходила к цветению, словно благословляла Дзина в путь.
— …
После того как Дзин вдоволь насмотрелся на общежитие, он ничего не сказал. У него лишь приподнялся уголок рта.
О чём же ты думаешь?
Сората хотел спросить, но решил, что Дзин опять отвертится. Потому промолчал.
Некоторые мысли лучше держать при себе.
Пройдёт год, и Сората тоже поймёт. А пока можно потерпеть.
Мисаки сидела в автомобиле, подогнав его к Сакурасо. Дзин залез на переднее пассажирское место, Сората — позади него. Рядом сидел кое-как пришедший Рюноске, а на третьем ряду — Масиро и Нанами.
Они все вместе проводят Дзина до поезда. К сожалению, у Тихиро не было работы, потому она выползла и в характерной для себя ленивой манере пожелала:
— Ну, старайся как следует. Ну и если приспичит, заглядывай.
— Если Тихиро-тян пригласит меня на свадьбу, я мигом примчусь.
Дзин и не думал ей уступать.
Когда машина отъехала, он стал до жути говорливым. Трепался обо всём подряд: о Сакурасо, о бывшем президенте школьного совета, об улетевшей в Австралию Хаухау… А когда надоело, стал комментировать виды за окном.
Мисаки в противовес ему настолько сосредоточилась на дороге, что почти ничего не говорила.
Припарковав автомобиль возле станции, ребята пошли провожать Дзина до платформы.
— Дошли бы до контроля билетов, и ладно.
Надежды Дзина разбились.
Мисаки молча вручила ему домашнее бэнто, которое приготовила перед выходом.
— Санкью.
— Ага…
Диктор объявил о прибытии поезда на Осаку.
На электронном табло с токийскими поездами появился соответствующая электричка.
Состав плавно сбросил скорость и замер аккурат у стоп-линии.
Заслонка для предотвращения падения поднялась, и с небольшим опозданием отворились двери поезда-пули. Из седьмого вагона никто не вышел. А вот внутрь повалила огромная толпа.
— Я тоже пойду.