Дзин пристроился к толпе и, зайдя в вагон, развернулся к провожающим.
Мисаки хотела что-то сказать, но вместо этого стыдливо опустила голову.
— Ну блин, что за лицо?
Дзин вышел обратно на платформу и встал рядом с Мисаки.
— Дзин.
Та резко подняла взгляд.
— Я всё-таки не выдержу! Если тебя не будет рядом, я места себе не найду!
— Я настолько ненадёжен?
— Не в том дело. Просто хочу что-то понадёжнее!
Мисаки крепко сжимала кольцо, которое ей надели на безымянный палец на левой руке. Словно бы молилась.
И Дзин, наклонившись вперёд, поцеловал её в лоб.
От неожиданности Сората и Нанами оторопело пооткрывали рты, а Масиро пристально уставилась на целующуюся парочку.
Тревогу Мисаки как рукой сняло.
— Если скажешь, что и этого мало, то вот, отдам это на хранение.
Дзин вытащил миленький конверт.
— Это?
Сората узнал конверт, который вложили в руки Мисаки. В нём она посылала Дзину любовное письмо.
Если ничего не изменилось, внутри должен находиться бланк регистрации брака.
— Когда вернусь, давай его отправим.
— Дзин!
Мисаки вцепилась в Дзина мёртвой хваткой.
Прозвучал звонок, который уведомлял об отправке синкансена.
Лишь почувствовав тепло Дзина, Мисаки отпустила его.
Тот заскочил в поезд в самый последний момент.
Опустилась заслонка безопасности, и далее закрылись двери.
Поезд красивой обтекаемой формы плавно пришёл в движение. И пока он не скрылся из виду, ребята махали вслед.
Вот так, как оперившийся птенец гнездо, Дзин покинул Сакурасо.
Часть 3
Близился конец учебного года.
31 марта.
Когда сменится дата, наступит новый сезон. Для Сораты это будет третья весна в Сакурасо.
Но раньше произойдёт ещё одно большое прощание.
Сегодня Мисаки наконец покинет Сакурасо.
Цветущая сакура разбрасывала лепестки. Под деревом стоял грузовик известной компании-перевозчика, и туда загружали последние вещи Мисаки.
Молодой рабочий, закрывая багажник, сказал ей, что всё готово.
Наступало время прощания.
Мисаки, закончив с вещами, понеслась к Сорате и остальным, которые наблюдали за процессом из-за ворот. Остановилась перед ними и ухмыльнулась.
— Тихиро-тян, спасибо за три года заботы.
Мисаки резко поклонилась.
— Вот правда. Таких взбалмошных учеников, как ты, больше не было.
— Масирон и Нанамин тоже бодрячком держались.
— Мисаки…
Масиро заключила её в объятия.
— Камигуса-сэмпай…
Глаза у Нанами стали мокрыми.
— Да чего плакать-то, Нанамин? Я же поступаю в Суймэй, ещё обязательно увидимся.
— Э-это да, но…
Если захотеть, то всегда можно встретиться, именно так. Но теперь, если специально не стараться, то и встретиться не выйдет. Всё будет совсем не так, как раньше, и оттого, что всё шло своим чередом и менялось, душу наполняло чувство одиночества. К носу подступила влага. Роковой день настал, но совершенно не получалось представить Сакурасо, в котором не слышно голоса Мисаки. Не хотелось представлять.
— Дракон, ты тоже дуй в школу!
— Я набираю две трети по посещаемости.
Рюноске был в своём репертуаре.
— Кохай-кун!
Мисаки повернулась к проглотившему язык Сорате и одарила его своей фирменной улыбкой.
— Доверяю Сакурасо тебе!
Она казалась до ужаса взрослой. Выглядела как человек, который отправляется в путь, и потому нельзя было её тревожить.
— Ага, положись на меня.
Масиро, которую легонько похлопали по спине, наконец отлипла от Мисаки.
— Ну, прощайте!
— Ага.
Мисаки залезла на переднее пассажирское место в грузовике.
Завёлся двигатель. Толстые покрышки вцепились в асфальт и привели автомобиль в движение.
Мисаки высунулась в открытое окно и замахала рукой. Сората и остальные тоже не поскупились на жесты.
Постепенно Мисаки скрылась из поля зрения. Задул сильный весенний ветер, от которого лепестки сакуры пустились в пляс.
— Слушай, Акасака.
— Что?
— А игру можно в одиночку создать?
— …
Рюноске искоса поглядел на Сорату, пытаясь уловить ход его мыслей.
— Вот смотрел я на Мисаки-сэмпай и думал: хочу создавать, потому и создаю. Прямо сейчас я один, но начать ведь можно? Так я думал: самое главное — показать, насколько серьёзно я готов начать.
Бывший президент школьного совета Соитиро на выпускной церемонии сказал: «В Сакурасо не живут те, кто ищет причины ничего не делать и всё бросить».
У людей из Сакурасо есть причина что-то делать и причина хотеть что-то делать. Сама по себе попытка уже обладала смыслом. По крайней мере, Сората так думал.
— Я хоть и прорабатывал план, для создания игры этого маловато, да?
Игра обрела форму, и её хотелось пощупать.
— Что касается твоих нынешних знаний программирования, рабочие возможности ограничены. Но не безнадёжны. Есть также вариант использовать бесплатный движок, — лаконично, в своём стиле, ответил Рюноске.
— Ясно. Пока этого достаточно.
Можно начать с того, что под силу. А что не получается, можно изучать.
А если получится закончить, то кто-нибудь да поиграет. Скажут, какая получилась игра — интересная, скучная или дерьмовая, — и благодаря отзывам появятся навыки, которые пригодятся в бесконечной битве в бескрайнем мире. Приготовившись к третьей весне, Сората поставил перед собой новую цель.
— Слушай, Канда-кун.
— М?
Взгляд Нанами, которая позвала парня, провожал машину Мисаки.
— Я ещё раз попытаюсь с самого начала.
Сората округлил глаза, глядя на Нанами сбоку. И увидел в ней спокойную решимость.
— Загадка прям. Я так плакала, думала, всему конец… Но за месяц устала ходить с опущенным носом. Теперь хочу чего-то добиться ещё больше, чем раньше.
— Ясно.
— Ага.
— Тогда постарайся снова.
— Ага.
Нанами кивнула, сделав для себя важный вывод. Её мысли прояснились, как голубое небо весной.
И тут в разговор влез неожиданный человек. Тихиро.
— Раз так, на весенних каникулах езжай в Осаку, Аояма. И как следует поговори с родителями.
Нанами тотчас напряглась.
— Может, ты два года готовилась к тому, чтобы обманывать их, но надеюсь, ты понимаешь, что мечты не достичь, если создашь проблемы самым близким людям?
— …
— Если думаешь, что быть взрослым — это думать только самой и самой всё решать, то ты сильно ошибаешься. Ты даже не способна прислушаться к мнению других, а ты ведь не какая-то шкодница. Заметила ведь уже? Выбор, который сделала два года назад, оказался бегством.