— Стойте, сэнсэй, это слишком!
— Всё нормально, Канда-кун… Так и есть. Тогда я перечила отцу и думала, что выбрала удобный для себя вариант. Что я на самом деле думала — не важно. Я устроила скандал и ушла из дома. Всё верно, как и сказала сэнсэй.
— Если ты теперь способна это признать, то хватит убегать. Ты уже не та, что два года назад. За это время много каких знаний накопила. И прикладывала огромные усилия. Такое не каждый выдержит. Это могу сказать точно. Два года прошли для тебя точно не зря.
— Сэнсэй…
У Нанами снова появились слёзы. Казалось, она завидовала Тихиро, которая могла так выражать мысли. Нанами всегда хотела кому-нибудь сказать слова, которые учительница сейчас произнесла. Она не смогла бы их сказать Сорате.
— Сейчас ты можешь показать родителям, насколько серьёзна. Если они не поймут, ну, хреновые тогда у тебя родители, можно спокойно уходить из дома.
Нанами молча кивала. Затем вытерла слёзы в уголках глаз, развернулась к Тихиро и громко заявила:
— Я вернусь в Осаку. Вернусь и поговорю.
Всё началось заново. И у Сораты, и у Нанами. Им ещё предстояло сделать много дел.
— Оставаться в Сакурасо или съезжать… Об этом можно подумать после этого разговора. Если хочешь остаться, я не против. Свободных комнат хватает, — только и сказала Тихиро, после чего прошла в ворота и вернулась в Сакурасо.
Сората совсем забыл.
Больше у Нанами не осталось причин жить в Сакурасо. В Суйко она продолжит учиться, но если убедит отца, финансовый вопрос отпадёт сам собой. Не придётся, как до сих пор, самостоятельно зарабатывать на хлеб. Значит, можно жить обычной жизнью в главном общежитии.
Нанами словно заметила взгляд Сораты и встретилась с ним.
Оба подыскивали слова.
— Канда-кун, а что если я уйду? — спросила Нанами, спрятав взгляд.
— Э, ну… это, наверное, тебе решать.
— Это да, но… ну, мне интересно, будешь ли скучать и думать обо мне…
— Э-э-э, ну… Если прямо так спрашивать, хотелось бы, чтобы осталась.
Очередь отводить взгляд перешла к Сорате, который не смог смотреть Нанами в лицо. Вместо неё он встретился взглядом с Масиро, которая стояла рядом. Она глядела на парня блеклыми глазами.
— Ч-чего?
— Сората, я наконец поняла, — сказала Масиро с серьёзным видом.
— Как внезапно. Поняла что?
— Важную вещь.
— Нет, я не спрашивал, важно это или нет…
Ответив на размытую фразу, он кое-что вспомнил.
— А, может, ты про фотографию, о которой мы раньше говорили?
Сората вспомнил, как просил её рассказать, если она поймёт.
— Да, — ответила Масиро, пристально глядя то на Сорату, то на Нанами.
— Я?
Нанами озадаченно наклонила голову набок.
— …
Когда Масиро на секунду замолчала, между ними тремя повисло странное напряжение.
Да что же она поняла? Что Масиро собиралась сказать? Понемногу учащался пульс.
И вот Масиро слова подала голос:
— Нанами и я вместе, да?
— А?
— Что?
Сората и Нанами одновременно удивились. В каком это смысле она с ней?
— Я и Нанами вместе.
Ты просто переставила слова!
— Но ведь Нанами и Сората…
Масиро готовилась перейти к главному.
Но…
— Стоп, Масиро! Не говори! — взмолилась Нанами.
— Эй, Канда, — оторопел Рюноске, и фраза Масиро оборвалась на полуслове. Оказалось, Нанами обеими руками заткнула ей рот. Масиро что-то пробурчала, но расслышать не удалось.
— Ра-разговор окончен! Ладно? Закончен! — перепуганно заявила Нанами, и Сората, смирившись, повернулся к стоявшему поодаль Рюноске.
— Ну, Акасака, и что там?
— Смотри.
Рюноске показал пальцем на дорогу. Только Сората взглянул, как там остановилась машина Мисаки.
— Забыла что-то? — спросил он, и тут же из открывшейся двери с пассажирского места вылезла Мисаки. В то же время из грузовика повалили мускулистые работники мувинговой компании и принялись ловко складировать вещи у здания, которое только что построили возле Сакурасо.
— Э?!
Да что творилось? Сората в душе не представлял. Для начала решил сбегать и проверить. Он посмотрел на опрятное здание, которое выросло возле Сакурасо. На вид оно было ещё просторнее, чем родной дом в Фукуоке.
— Не хочется думать, но….
— Наверное, так и есть, — понуро ответила Нанами, найдя для себя ответ. Сората для себя ответ отыскал тот же самый.
— Переехала она — сюда?! — проорали они, и из дома вышла с совершенно обычным выражением лица Мисаки.
— Я поселилась в соседнем доме, Митака Мисаки. Будем знакомы, Кохай-кун! Ах да, вот приветственная лапша!
Сората на автомате принял предложенную коробочку.
— А, спасибо… То есть, почему этот дом?!
— Его построили.
— Да ну?!
— Там комнаты и в подвале есть, я немного поколдовала со звукоизоляцией, и получилась студия для звукозаписи и видеомонтажа! Как тебе?!
— Ого… Здорово как.
Мыслила она в таких больших масштабах, что Сората не поспевал. Сколько же она всего накупила? А если на сотню миллионов, это ж дуба можно дать…
— Слушай, Канда-кун… — подала голос Нанами, пристально глядя на именную табличку, на которой выгравировали фамилию «Митака». Сората тоже глянул туда от любопытства. Недавно Мисаки назвала себя не «Камигуса», а именно «Митака»…
В голову пришло любовное письмо, которое Дзин вручил Мисаки на платформе перед посадкой на синкансэн, — в конверте находилось свидетельство о браке.
Дзин тогда сказал: «Когда вернусь, давай его отправим». То есть Дзин имел в виду то, что по возвращении из Осаки через четыре года…
Но…
— Мисаки-сэмпай, а что с тем любовным письмом?
— Его нельзя было терять, потому отправила.
— Куда?!
Сората догадался, но не мог не спросить.
— В ЗАГС! — как ни в чём не бывало ответила Мисаки.
— А Дзину-сану сказала?
— Недавно сказала по телефону.
— А он что?
— Так обрадовался, что проглотил язык.
Сорате показалось, что отнюдь нет. Скорее Дзин проглотил язык от шока.
— Да пустяки! Главное, с этой весны я становлюсь замужней студенткой! Возбуждает, Кохай-кун?! Ничего, можешь возбуждаться!
Мисаки выглядела настолько счастливой, что не хотелось заморачиваться из-за её слов. В конце концов она всегда вела себя так, когда радовалась. На том Сората и порешил.