— Да. Вроде, уже лучше.
Получалось у него неплохо.
— Какая самоуверенность.
— Прошу, не думай, что я такой же, как раньше.
— Я ничего и не думаю.
— Давай попробуем ещё раз.
— Ну, покажи, чему ты научился. Давай.
Выдохнув для уверенности, Сората начал произносить заученный текст.
— «О чём ты вдруг… захотела поговорить?»
На первой же строчке голос сорвался в фальцет.
— …
— …
Проклятье.
— Нет, не то!
— Я ещё ничего не сказала, — ответила Нанами со смесью удивления и холода в голосе.
— Недавно я тренировался на кошке, и получалось неплохо. Намного лучше, чем раньше.
— Хм. Тогда почему сейчас плохо?
Она не ослабляла хватку.
— Э-это потому что… Ты здесь, непонятно?
— Я, значит, мешаю. Хм.
— Не в том смысле.
— Тогда в каком?
— Н-ну, в общем…
— В общем?
— Хоть и понимаю, что это игра, но в этой сцене как будто на самом деле признаюсь тебе, вот и дико смущаюсь!
— Что-о?! Ты что говоришь?!
— Говорю же, я понимаю, что это игра!
— Т-то-точно.
— …
— …
Сората и без зеркала мог с уверенностью сказать, что покраснел. Лицо горело. Уши горели. Шея горела… Даже вспотел весь.
— Кстати, К-Ка-Канда-кун…
— Че-чего?
— Говоришь, тебе стыдно? То есть не противно?
— Что?
— Я про то, ну… что ты представляешь.
Голос был слабым, и казалось, вот-вот затихнет.
— Ну… да, да.
— …
— …
— Ещё раз попробуем! — воскликнула Нанами, чтобы прогнать замешательство.
— Т-то-точно. Ну, тогда с начала.
Как только они пришли к решению, дверь в ванную мощно раскрыли изнутри.
— Ой.
В коридор вышла Масиро в пижаме.
— Э, стой, Масиро! Я ещё переодеваюсь!
Взгляд сам собой метнулся в комнату и упал аккурат на голые ноги Нанами, которая застёгивала верх пижамы. Сората в панике захлопнул дверь.
— Эй, Сиина! Я из-за тебя чуть в беду не попал.
— Сората выглядит довольным.
— К-Ка-Канда-кун?!
— Н-нет! Я вовсе не выгляжу довольным, и вообще не хотел смотреть… О чём мы вообще говорили?!
Только что они хотели репетировать речь, а теперь атмосфера скатилась в абсурд.
— Канда-кун. Больше ничего не говори!
— Прости! Правда прости!
— Да поняла я!
— Раз Сората подумал об этом, тогда и у меня есть мысли.
— Погоди. О чём это я подумал?
— О том.
— Так о чём?
— У меня тоже есть мысли.
— Чего? Собираешься игнорировать мой вопрос и повторять одно и то же?
Масиро недовольно промолчала.
— Понятно, понятно. Хватит уже твоего «подумал об этом». Что за мысли у тебя появились?
— Разрабатываю стратегию.
— То есть теперь будешь думать?!
— Канда-кун! Когда возле двери кто-то стоит, сложно переодеваться. Иди к себе!
— Ладно-ладно…
— Сначала высуши мне волосы.
Масиро с недовольным видом сунула ему фен.
— Себя так ведут, когда просят о чём-то?!
Пение Мисаки звучало не переставая.
Так заканчивался вечер дня, когда Сората стал третьегодкой.
Но происшествия на этом не закончились.
Два часа ночи. По ушам Сорате ударил истошный крик, от которого сон как рукой сняло.
— А-а-а!!!
— Чё?! Что происходит?!
Когда Сората вскочил с кровати и вылетел в коридор, он увидел там Иори, который, сидя, привалился спиной к стене и, похоже, пытался встать, но от страха только колотил ногами по полу.
— Что с тобой?
— С-Со-Сората-сэмпай! Вылезло! Вылезло!
— Ты обосрался?
— Кое-как удержался… Нет, я не про это! Т-т-та комната! Что это за комната?!
Мальчик судорожно показал пальцем на дверь в комнату 102.
— Т-там привидение женщины! Потом — пух! — и зашло в комнату, а-а-а!!!
— …
— П-правда! Я своими глазами видел, точно!
Перепуганный Иори прилип к спине Сораты.
— Всё нормально, успокойся.
— Сората-сэмпай!
Иори ещё крепче обхватил Сорату.
— Ты видел не привидение. Это жилец комнаты 102… Он третьегодка, как и я, Акасака Рюноске.
— Э?
— Кстати, он парень.
— У него же настолько красивое лицо, что можно втюриться!
— Ага, точно.
— Мир необычен, да?
Мальчик согласился в довольно странной манере, но, главное, что он понял.
— Что за шум?