— По-моему, это то же самое, что «не запомнить».
— Теперь запомнил.
Взгляд Нанами упал на картонную коробку.
— Хочешь принести кошку в общежитие?
— Типа того.
— Типа того?.. Вообще-то, животных там держать запрещено.
— Точно. Проблемка.
— Комендант разозлится.
— Я как-нибудь перетерплю. Ну, надеюсь.
— Нет, так просто не получится…
По пути к главному общежитию они много болтали о кошке.
— Твой сосед по комнате будет молчать?
— Это Мияхара из нашего класса, потому всё будет нормально.
— А ты оптимист.
— Он, наверное, любит кошек.
— А если он собачник, что тогда?
— Тогда ему придётся перейти на кошачью сторону.
— Ничего не обдумал, но всё равно решил взять кошку с собой?
— Не бросать же бедняжку.
Нанами посмотрела на него с удивлением.
— Мда… Ладно, может тогда обойдёшь сзади? У главного входа дежурит комендант, если она тебя раскроет, быть беде.
— Хорошая идея.
— Любой бы догадался…
Комната Сораты располагалась на первом этаже, и в тот день парень вернулся домой словно вор — через окно.
Благодаря этому случаю впоследствии Сората и Нанами стали чаще разговаривать на тему ухода за кошкой. Подключался и Мияхара Дайти из его комнаты…
— Выбрал имя?
— Хикари.
— Похоже на имя твоей первой любви.
— Так называть кошку… Зря ты, Канда-кун.
— Нет же! Мияхара, хватит нести чушь! Я назвал её как станцию «Хикари» у Синкансэна.
— Вот, значит, как. Ну не знаю…
— Что? Плохо?
До тех пор, пока не пошли слухи, об их секрете знали только Сората, Нанами и Дайти.
По пути из школы Нанами однажды спросила:
— Канда-кун, ты не ходишь в клубы? Я думала, ты в спортивном.
— До средней школы играл в футбол, потому ты, наверное, и подумала?
— А почему бросил?
— Ну, это, знаешь… Травму получил, и ещё там всякое.
— Хмф… Если не хочешь говорить, то ладно.
— Ты тоже не в клубе, Аояма?
— Угу.
— Ты вроде говорила, что каждый день поздно приходишь домой?
Даже утром в понедельник, после выходных, она частенько зевала.
— Я работаю, вот.
— О, вон оно что. Прям каждый день?
— Это, ну, почти.
Поначалу Нанами избегала неприятных для себя тем, но спустя какое-то время рассказала Сорате о желании стать актрисой озвучки, о спецшколе, о противостоянии с отцом и бегстве из дома.
— Не говори никому, что я хожу в спецшколу, ладно?
— Почему?
— В наши дни не принято иметь цель и ради неё стараться.
— Правда? А я завидую. То, что я бросил футбол, не даёт мне покоя… Иметь цель — вот чего бы мне сильно хотелось.
— Спасибо…
— За что?
— Если ты не понимаешь, то и ладно.
— То есть я недогадливый?
Сората вот так и болтал с Нанами, которая помогала заботиться о Хикари, весь первый семестр, пока парня не сослали в Сакурасо.
На этом Сората прекратил вспоминать.
Мелкие облака заполонили всё небо. Утренний прогноз погоды обещал к вечеру дождь.
Свежая страница календаря показывала, что наступило 2 мая.
Понедельник посреди Золотой недели.
В обеденный перерыв Сората прошёл сквозь толпу одноклассников, сетовавших на то, что можно было бы и сегодня сделать выходной, и в одиночку поднялся на крышу. Там он лёг на скамейке лицом вверх.
В голове все мысли были об одном. После свидания в парке развлечений Сората мог думать лишь о Нанами. И во время завтрака, и когда шёл в туалет, и когда отмокал в ванне, и когда направлялся в школу, и когда сидел на уроках. Всё время Сората высматривал в уголках своей памяти то, что связано с Нанами.
Это было естественно. И бесполезно было заставлять себя не думать о ней.
Нанами вела себя как обычно. Утром, когда они встретились в столовой, она бодро приветствовала его:
— О, доброе утро, Канда-кун.
Даже если они встречались взглядами на уроке, смущённо отворачивался только Сората.
— Всё нормально? Ты какой-то отстранённый, — наконец спросила она его. Видимо, забеспокоилась.
Нанами показывала, что между ними ничего такого не случилось, оттого Сората просто не знал, что и думать. Как ни крути, их свидание не было сном, а поцелуй — мимолётным виденьем. Его губы до сих пор помнили то ощущение, что лучше всего доказывало реальность произошедшего… Воспоминания, которые отпечатались в сердце и никогда не сотрутся.
В то же время Сората не слишком мучился вопросом, что это было. Ответ вырисовывался лишь один.