— Оставь меня в покое!
Иори раздражённо стиснул зубы.
— Пускай никто не говорит, но я понимаю! Моя игра на фоно ничто по сравнению с игрой сестры! Даже если не пойду на конкурс! Даже если не услышу оценку судей! А тебе, девка-утёс, можно было ничего не говорить, я сам лучше всех это понимаю!
Иори с налитыми кровью глазами, искажённым страданием лицом рычал до хрипа в горле.
— Каждый день, когда я играл на пианино, звуки говорили лучше слов! Что бы я ни делал, моё звучание и рядом не стояло со звучанием сестры, уж это я понял! Конечно, я же «Химемия младший»! Простой довесок к сестре!
— Иори…
— Я лучше всех осознаю предел своих сил… Я до сегодняшнего дня старался, я не сидел сложа руки!
Иори схватил Сорату за воротник.
— По времени, что я тратил на занятия, я вообще никому не уступал! Когда перешёл в среднюю школу, в моей жизни было одно только фоно, я днём и ночью только и делал, что занимался! Я полностью посвятил себя фортепьяно! Мне нельзя было повреждать пальцы, потому на уроках физкультуры я только смотрел! Я три года подряд пропускал спортивный фестиваль, пока все остальные веселились! Я стоял и смотрел, как одноклассники что-то готовят на школьный фестиваль… Из-за этого я в классе оказывался в стороне, друзей ни одного завести не мог. Люди вокруг шептались, какой я «двинутый на фортепьяно», прятали куда-то мою сменку, а я только и делал что, занимался!
Руки Иори дрожали. Нет, дрожало всё тело. От озлобленности на жизнь, которая сложилась не так, как хотелось. Гнев, который копился, не находя выхода, сейчас обрушился на Сорату.
— Всё, прям всё! В средней школе я всё время отдавал этому! Одни конкурсы и программы, я даже от школьных поездок отказывался! На лыжах ходить — нельзя, травмоопасно, потому и думать забудь! Когда составляли выпускной альбом, я был единственный без фотографий с друзьями. Даже в учительскую вызывали, да толку-то! И… и ради чего?! На каждом конкурсе меня сравнивают с сестрой! Я только начну играть, а они сразу: «А, ясно»! Все глядят на меня и намекают: «младший брат хуже сестры»… Почему?! Почему?! Вы хоть посмотрите на меня! Неужели так сложно?!.. Забудьте о моей сестре и послушайте моё фортепиано…
Иори страдальчески упал на колени, а его руки соскользнули по Сорате и опёрлись о землю. Из покрасневших глаз хлынули слёзы.
— Я никуда не гожусь, но всё равно должен продолжать играть?!
— …
— Я тоже хотел заниматься обычными делами! Ходить с друзьями в макдаки и жевать картошку! Хочу самой обычной жизни, от другой меня тошнит! Неужели так думать плохо?!
Иори в отчаянии принялся дёргать себя за волосы.
— Какой смысл играть на фоно, если после всех усилий я не заработаю хороших оценок?!
Сората был глубоко убеждён, что смысл есть. Очень хотел верить, что есть. Но не стал пытаться убедить в этом Иори. Даже если бы попробовал, ни к чему бы это не привело. Потому Сората сказал другое:
— Иори, руки в порядке?
— Что?
Мальчик оторопело взглянул на него.
— Ты ведь недавно разбил окно в комнате ожидания. Не поранился?
Иори проверил руки.
— Вроде нормально… — сказал он и резко вытер слёзы.
— Ясно. Хорошо.
Поведение Сораты загнало Иори в тупик. А Сората, как ни в чём не бывало, продолжил:
— Иори, а ты почему вообще начал играть на пианино?
— …
Застигнутый врасплох мальчик нахмурил брови, не в силах понять, чего от него добиваются.
— Ну так что?
— Ну, это… Думаю, на меня повлияла сестра, вот и начал. Стал брать уроки, и понеслось…
— Тогда почему продолжал до сих пор?
— Когда я делал успехи, родители восхищались и хвалили меня… Я радовался и хотел восхитить их ещё больше. Думаю, потому и стал много репетировать, — отрывисто, понемногу выдавал слова Иори, вспоминая прошлое. — Но постепенно…
— Тебя стали сравнивать с Химемией-сэмпай?
— Да…
— Но всё же ты попытался её превзойти?
— …
До сегодняшнего дня он отчаянно держался за фортепиано. Даже поступив в Суйко, даже став изгоем, сосланным в Сакурасо, он ни на день не прекращал репетиции. А в средней школе посвятил музыке все три года…
— Ты знаешь, зачем пытался превзойти её? — спокойным тоном задал вопрос Сората.
— …
Иори не ответил — он опустил голову и задумался. Потому Сората продолжил: