— …
— Но ты всё же подумай над моими словами.
— …
— Представь себе будущее, где мы вместе.
Нанами показала эмоции, от которых стало как-то яснее в голове: девушка улыбалась. Глазами и губами.
Сората вздохнул. Прокрутив в голове слова девушки, он обдумал и принял её просьбу, потому чётко ответил:
— Хорошо. Как следует подумаю.
— Спасибо. Тогда я пойду на прослушивание, ладно?
— Постарайся, — сказал Сората в спину Нанами, когда та уже пошла.
— Ага, — обернулась и ответила с яркой улыбкой Нанами. — Кажется, я наконец-то поняла чувства героини… потому постараюсь, — сказала напоследок она и ушла.
Спустя минут двадцать… Сората пришёл в кабинет рисования в Суйко. Как и просила Масиро, он явился к ней после завершения финальной репетиции Нанами.
Сев на стул возле окна, он глядел на закатное небо. Но Сората не осознавал то, что у него перед глазами. По правде говоря, он плохо помнил, как добрался до кабинета рисования. Обрывочные воспоминания остались, но по какому маршруту он шёл — начисто стёрлось.
С Масиро Сората почти не говорил. Когда он явился в кабинет, они лишь обменялись парой фраз:
— Ну, приступим?
— Ага.
Голова полнилась мыслями о Нанами.
«Я шалено тебе люблю, Канда-кун».
Фраза прочно засела в ушах, стучала в барабанные перепонки, повторялась в голове без конца.
Момент, когда Нанами решилась рассказать ему… как она изо всех сил постаралась улыбнуться, несмотря на запредельный страх… Сората не мог всё это забыть. Казалось, внутри тела образовалась дыра, а пропавшее забрала с собой Нанами. Но в то же время мысли о девушке заставляли Сорату смущаться и радоваться.
Не выдержав тишины, которая давала свободу мыслям, Сората скользнул взглядом по Масиро, которую наполовину скрывал мольберт.
— Слушай, Аояма, — вырвалось непроизвольно. «Вот чёрт!», ругнулся про себя Сората, и всё тело напряглось. Но слово — не воробей.
— …
Масиро никак не отреагировала. Может, сосредоточилась на картине и ничего вокруг не слышит? Может, и так, но Сората всё равно беспокоился.
С небольшим опозданием Масиро высунулась из-за холста:
— Я не Нанами.
Она смотрела прямо на Сорату.
— Я — это я.
Её взгляд буквально требовал объяснений.
— Прости, перепутал.
Протупил так протупил, подумалось ему.
— Почему?
— …
— Раньше ты ничего не путал.
— Иногда… и со мной такое бывает.
Совершенно точно на Сорату повлияло недавнее признание. Или, лучше сказать, парня захватили произошедшие за последнее время перемены в отношениях с Нанами. Они репетировали её роль, да ещё и в парк развлечений ходили на свидание. Поцеловались… Все эти яркие воспоминания прочно засели в голове Сораты. Нанами стала важным человеком и выступила для него на первый план.
— Я не путаю, — сказала как всегда спокойно Масиро. Но всё же в её голосе чувствовалась твёрдость. Девушка показывала, что не позволит соскочить с темы. — Я Сорату не путаю.
Тот не нашёл, что ответить на дважды сказанную фразу.
Он не может извиниться и попросить забыть. Не может отмотать время назад и сделать иначе. И не может списать всё на шутку.
— Сората.
— Прости. Постараюсь больше не путать, — сказал Сората лучшее, что пришло в голову.
— Вот и нет.
Но Масиро ответила не то, что он ожидал.
Что она имела в виду этим «Вот и нет»?
— Сделала.
— …
А теперь она о чём?
«Сделала.»
Она это сказала?
Удивление пришло с небольшим опозданием.
— Сделала?
Фраза не имела никакого отношения к тому, о чём они только что говорили. Да Сората и сам не решался принять её смысл. Мысль о том, что наконец настало то самое время, заставила содрогнуться.
— Закончила картину? — дрожащим голосом уточнил он.
— Да.
Точно. Масиро и правда завершила портрет Сораты.
— Успешно? — спросил он, стараясь унять дрожь.
— Шедеврально.
В голосе Масиро не было ни энтузиазма, ни гордости. Она лишь констатировала факт.
— Можно посмотреть?
Масиро обещала, что когда закончит, покажет.
— Можно.
Сората не спеша направился к девушке. С каждым шагом тело всё более и более деревенело. Потому что Сорату не покидало дурное предчувствие…
Теперь, когда картина закончена, они не смогут жить как раньше. Отношения между Соратой и Масиро бесповоротно изменятся.
— Сората, знаешь.