— Прости, долго ждала?
— Нет, времени вон сколько.
Нанами показала на часы, которые висели на станции: до назначенного времени оставалось пять минут.
— Ты такой надёжный, Канда-кун, — засмеялась Нанами. Она была в бледно-жёлтой блузке с длинными рукавами и джинсовой юбке. На ноги она надела чёрные леггинсы и удобные для прогулок балетки. Женская сумочка, которая свисала с плеч, и линия груди подчёркивали то, как девушка за последнее время резко повзрослела. Сорате пришлось напрячься, чтобы не съесть Нанами глазами. А вот волосы она оставила в привычном хвостике.
Нанами заметила, что Сората смотрит на голову, и сказала:
— Если кататься на американских горках с распущенными волосами, будет беда.
А затем игриво спросила:
— Надо было распустить?
— Я по фотографиям примерно помню, как ты делала на Рождество. Думаю, как сейчас — самое оно.
— Помню тот день.
— Ты ещё вроде была в красном пальто и развевающейся юбке?
Ещё Сората помнил на ней свитер с рисунком и туфли.
Настало 29 апреля, значит прошло уже четыре месяца.
Внезапно Сората вспомнил кое-что важное.
— Кстати, в тот день ты вроде дала обещание?
— Ты не забыл?
— Только что вспомнил.
«Когда пройдёт прослушивание в феврале, хочу кое-что у тебя спросить».
Точную фразу Сората позабыл, но смысл сводился к этому.
Обещание покрылось туманом, ведь потом произошла череда важных событий: возникла угроза сноса Сакурасо, приблизилась выпускная церемония Мисаки и Дзина, пришли результаты о проваленном прослушивании. Какие уж там спокойные разговоры.
— Тогда расскажу, если пройду это прослушивание.
— Понял.
— Чтобы подбодрить себя, — немного манерно сказала Нанами. — Ах, пошли уже быстрее! Время на веселье уходит.
Сората догнал Нанами, которая буквально подпрыгивала при ходьбе, и зашагал рядом.
— Повезёт — не повезёт?..
Через полчаса Сората и Нанами сидели на передних местах на американских горках.
А почему так получилось — было просто.
Когда они пришли в парк развлечений, Сората спросил:
— С чего начнём?
И Нанами коротко ответила:
— С того.
Причина тоже была ясной как день: в сценарии аниме, которая создавала Мисаки, присутствовала соответствующая сцена.
Зазвучал обратный отсчёт, и постепенно поезд двинулся вперёд.
Самый неприятный момент. Когда кабинка достигает вершины, то сперва притормаживает, потом выравнивает положение и наклоняется вперёд — тогда-то понимаешь, что через секунду начнётся ад, но убежать не можешь.
Американские горки точно придумал дьявол, который любит медленно нагонять на людей страх, иначе и быть не может.
— Канда-кун, ты напрягся.
— И ты тоже, Аояма.
— А ещё ты напуган.
— Ты тем более.
— «Тогда сыграем в игру?» — вставила фразу из сценария Нанами.
— «А давай», — Сората подхватил.
— «Первый, кто закричит, проиграет».
— «Проигравший угощает мороженым».
— «Что ж, играем честно».
— «Погнали».
В тот миг кабинка достигла самой вершины.
На секунду воцарилась тишина. Слышалось биение сердца. Напряжение достигло максимума.
Меж тем поезд продолжил двигаться. Кабинка стала опускаться, отчего возникло чувство парения, а вместе с ним пришёл страх. Наклонилась кабинка, может, не настолько сильно, но достаточно, чтобы сидевший на переднем сидении Сората подался вперёд, словно падая.
— А-а-а!!!
— А-а-а!!!
Оба одновременно завопили, как велел сценарий. Отыгрыш получился на редкость естественным.
— Ох… голова закружилась…
Сората, вдоволь накатавшись на горках, обессиленно плюхнулся на скамейку рядом с аттракционом.
— Ну всё… можно больше не играть по сценарию, — недовольно сказала Нанами.
По сюжету аниме, у парня, который не высыпался из-за подготовки к экзаменам, закружилась голова.
— Спасибо, конечно, что ради репетиции так стараешься.
— Само собой вышло.
— Я знаю.
Нанами помахала рукой себе на лицо.
Она навалилась на спинку лавочки и посмотрела на небо. Поздно они время встречи выбрали, в три часа: город уже окрашивался красным. Нанами глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— В последнее время мало спишь, да?
— Ну, типа того.
Разработка игры доставляла слишком большое удовольствие, тратить время на сон не хотелось. Даже если Сората ложился спать, тут же просыпался.
— И сегодня рано встал… неужели не спал всю ночь?
— Спал. С двух до пяти, аж три часа.
— Ты уж прости.
— Зачем извиняешься?
— Ты занят, а я отрываю.
Нанами с грустным видом уставилась на носочки своей обуви.
— Слушай, Аояма.
— Что?
— «Мне поплохело. Можно лечь?» — атаковал Сората, чтобы разбавить обстановку.
— «Ну… Давай». — Нанами похлопала по своим бёдрам. — «Хотя не гарантирую комфортный сон».
На этом речь в сцене заканчивалась. Далее парень ложился головой на ноги девушки, и парочка, стесняясь, флиртовала.
— Правда можно.
Ветер унёс нашептанные слова.
— Ну… Назовём это благодарностью за встречу.
— А-Аояма?
— Я-я тоже стесняюсь, н-но гляди, уже темнеет.
Рядом горел яркий уличный фонарь.
— По-моему, хорошая тренировка для пары.
— Да, но… Ну…
Лечь на колени одноклассницы было слишком тяжким испытанием. Совсем не то же самое, что взяться за руки.
— С-слухай, Канда-кун. — Нанами резко перешла на кансайский. — Якщо мы так далеко зайшли, то зачём зупиняться?
От вида того, как Нанами кое-как перебарывает смущение, разум Сораты упал в нокаут, и по всему телу побежали мурашки.
— Это против правил, наверное…
На какое-то время чувства смешались в кашу.
— Ч-что?
— Опасно заниматься всяким таким, ну ты понимаешь.
— В-всё хорошо, быстрее…
— П-правда можно?
— Мне и так жуть как стыдно. Канда-кун, хватит издеваться…
— Ла-ладно, понял.
Сората непроизвольно сглотнул и медленно положил голову на обтянутые леггинсами бёдра.
Нанами мгновенно напряглась, но Сората и сам напрягся, потому не заметил.
— Т-ты не подумай ничёго такого…
Нанами пыталась оправдаться.
— …
— …
Они не могли взглянуть друг другу в глаза, и между ними возникло странное чувство дискомфорта.
— Н-ну… Канда-кун, как тебе?
— Ч-что как мне?
— Спрашиваю, как ощущения.
— Твёрже, чем думал… наверное? — послушно рассказал Сората, и Нанами, покраснев, махнула руками вниз.
— Э! Стой! Я же не защищаюсь!
— А нечего нести всякую чушь!
Нанами в гневе отвернулась. Но благодаря перебранке её тело словно утратило силы, и под затылком у парня стало мягче. Голова под силой тяжести слегка утонула. Сквозь леггинсы чувствовалось тепло тела Нанами, которое как-то успокаивало. Лежать на девушке было несравненно комфортнее, чем наваливаться на спинку скамейки.
— Ах, — непроизвольно вырвался странный вздох. Так восклицают обычно, когда садятся в ванну.