Михаил Александрович Каришнев-Лубоцкий
Кошечка
Настя Чигринова и Стасик Куликов поженились вопреки воле своих родителей.
– Он бабник! – говорили дочери отец и мать. – Это – хроническое! До гробовой доски за чужие юбки будет хвататься!
Родители Стасика тоже внушали сыну:
– Ты с кем расписываться собрался? С Чигриновой? Да у них все в роду колдуны да ведьмы! Сглазит она тебя или еще что похуже сделает… Пропадешь ты с ней!
Но детки своим умом жить захотели, на родительские советы наплевав, поженились. Сначала у них все хорошо шло. Но уже через полгода…
В пятницу Стасик удрал с работы пораньше и сразу же закатился к своей новой подружке Ольге Морозовой. Перекусив тем, что бог послал, и выпив по рюмочке коньяка, счастливая парочка перекочевала от стола к мягкому дивану. Но не успели Стасик и Ольга вволю насладиться друг другом, как услышали странный шум на кухне.
– Кто там? – испуганно спросила Оленька и привстала на локте. – Немедленно отвечайте!
В ответ донесся новый легкий стук и наступила мертвая тишина.
– Барабашка озорует! – попробовал пошутить Стасик.
Но его подружка шутки не приняла и, закутавшись в простыню, как в древнеримскую тогу, прошла на кухню. Стасик, натянув джинсы, нехотя последовал за ней.
– Видишь, нет никого! – сказал он Оленьке, входя в тесное помещение. – Жулику здесь не спрятаться!
– Жуликов нет, это верно, – согласилась с ним хозяйка квартиры и облегченно вздохнула, – а вот гость непрошенный побывал!
Она ткнула пальцем в едва заметные на полу и на подоконнике следы кошачьих лап.
– Кошка в открытую форточку залезла, запах жареных котлет учуяла!
– Ишь ты, – хмыкнул Стасик, – второй этаж, а забралась! Видно, голодная слишком была эта кошечка…
– Да нет, не стибрила ничего. Колбасу на столе – и ту не тронула. – Ольга еще раз обвела кухню внимательным взглядом и сказала: – Наверное, нас испугалась. Мы с тобой так шумели!
– Идем еще «пошумим»? – игриво предложил Стасик подружке.
Но та, посмеиваясь, отказалась:
– На сегодня хватит. Иди к своей благоверной, она, поди, заждалась!
Не прошло и недели, как Стасик сменил Олечку Морозову на Ирочку Гуменюк. Так уж вышло, сердцу не прикажешь…
Усталый, но довольный, Стасик выкатился в Четверг вечером из подъезда Ирочкиного дома и, ужаснувшись что на улице давным-давно стемнело, бросился к трамвайной остановке. Сел в полупустой вагон и, прикрыв глаза, начал перебирать в уме варианты ответов на два сакраментальных вопроса: где был? почему так долго задержался?
Когда Стасик добрался до довольно свежего и незатасканного варианта «Провожал сослуживца в морг опознавать тело родственника», его думы нарушил чей-то приглушенный визг за спиной:
– Ой, смотрите, кошечка!
Стасик невольно оглянулся, но никакой кошечки не приметил, а увидел только позади себя двух припозднившихся, как и он, старушек. Старушки смотрели куда-то вниз себе под ноги и умиленно переглядывались между собой. Нагибаться и лезть под сиденья Стасику не хотелось, и он вновь погрузился в привычные думы. «Скажу, что в больницу ходил, товарища по работе наведать. Да не один, а с двумя сослуживцами. Ну, а потом сообразили пивка на троих…» Он улыбнулся и бодро поднялся с места: следующая остановка была его.
Но Настенька почему-то не очень поверила в версию о больном коллеге супруга. Недоверчиво посмотрев в широко открытые невинные глаза Стасика, она спросила, не напрягая голоса:
– Разве в больнице пахнет не хлоркой, а духами? Ты понюхай свою рубашку, а уж потом рассказывай о больнице!
– Я надевал чужой халат… Он так вонял одеколоном! – быстро нашелся Стасик и для большей достоверности брезгливо поморщился.
Но Настенька упорно гнула свое:
– Духи от одеколона я умею отличать. Это – «Шанель».
– Может быть! Я не спорю! Ими и пахло… – Стасик снова поморщился, но уже не так брезгливо, как в первый раз. – Халат мне Кузякова дала, а она всегда «Шанелью» душится.
– И ее халат на тебя налез?
Стасик вспомнил инженера Кузякову и невольно покраснел:
– Я его на плечи накинул… На плечи его хватило…
Настенька вдруг грохнула кулаком по столу и громко вскрикнула: