— Грязи?
— Земли.
— Они сказани вам, откуда у них эта одежда?
— Они откопали ее на моем заднем дворе. Ко мне пришли с ордером на обыск на следующий день после убийства. Начали копать и нашли одежду и нож.
— Нож? Что вы имеете в виду? Вы не говорили мне о…
— Нож для разделки мяса. Они сказали, что это тот нож, которым я убил Прю.
— Вы видели этот нож раньше?
— Да.
— Где?
— У себя на кухне.
— Это был ваш нож?
— Да, это был наш нож. С нашей кухни. Для разделки мяса. Он висел на кухне.
Мэтью уставился на него.
— Мистер Маркхэм, — сказал он, — вы понимаете, что все это весьма серьезные улики. Даже если у них нет ничего другого…
— Они знают, что одежда была украдена. И нож тоже, — сказал Маркхэм.
— Украдены?
— Кто-то проник в дом и украл их. Кроме того, украли еще много других вещей.
— Когда?
— За десять дней до убийства.
— Вы сообщили об ограблении?
— Да, сообщил.
— В полицию?
— Да, конечно, в полицию.
— Они провели расследование?
— Прислали детектива Блума с напарником, черным полицейским по фамилии Роулз.
— Ограбление произошло за десять дней до убийства?
— Да.
— А где вы находились в это время?
— У приятеля дома. Моя жена работала, она… — Он запнулся. — Она была кинооператором, — продолжил он, делая упор на прошедшем времени, — она делала рекламные фильмы, иногда — документальные.
— Здесь, в Калузе?
— В разных местах. Но здесь арендовала студию. В ночь, когда произошло ограбление, она была на работе на Рэнчер-роуд. И в ночь, когда ее убили, тоже.
— Работала?
— Да, в студии.
— Что она делала?
— Монтировала.
— Фильм?
— Да.
— Что это был за фильм?
— Я не знаю.
— Ну, документальный, рекламный?
— Она мне не говорила. У нее такое иногда бывало.
— Что значит «такое»?
— Когда она молчала про свою работу.
— Так… В ночь ограбления она была в студии?
— Да.
— А вы находились дома у приятеля.
— Да.
— С какого по какое время?
— Всего несколько часов. Мы хотели отправиться на рыбалку. Я приехал к нему около девяти, а уехал в одиннадцать.
— Приехав домой, вы обнаружили, что дом ограблен?
— Да, около половины двенадцатого.
— Ваша жена была уже дома?
— Нет. Она все еще была в студии. Домой она приехала в час — полвторого ночи. Полиция к этому времени уже уехала.
— Что еще было похищено в тот вечер?
— Часы-радиоприемник, фотоаппарат, переносной телевизор.
— Это помимо одежды, которую потом нашли на дворе?
— Еще кое-какая одежда. Кое-что из вещей Прю.
— И нож?
— Да.
— Только один нож?
— Да.
— Вы перечислили все эти вещи в заявлении в полицию?
— Да.
— После вашего ареста кто-нибудь упоминал об ограбления?
— Да, я упоминал. Я сказал им, что одежда и нож были украдены из моего дома.
— А что вам на это ответили?
— Хэггерти заявил: «Это ваше утверждение, мистер Маркхэм».
— Не только, — сказал Мэтью, — имело место ограбление, и вы заявили о нем в полицию. Если одежда и нож были похищены из вашего дома за десять дней до убийства…
— Именно так.
— Тогда что они хотят доказать?
— Что я убил ее, — сказал Маркхэм, — видите ли… у меня нет алиби в ночь, когда произошло убийство.
— А где вы были в ту ночь?
— У моей жены была работа. Из-за этого она поехала в студию. Я один пошел в кино.
— Куда?
— В «Твин-Плаза-1». В Южном Дикси-Молл.
— По пути вы не встретились с кем-нибудь из знакомых?
— Нет.
— А в кино?
— Нет.
— А около него?
— Нет.
— Во сколько начался фильм?
— В восемь.
— А когда закончился?
— Около половины одиннадцатого.
— Вы сразу же поехали домой?
— Нет. Я немного пошатался по торговым рядам, а потом заглянул в «Бар Хэрригэна».
— Во сколько вы туда пришли?
— Примерно без десяти одиннадцать.
— И сколько пробыли там?
— Выпил одну порцию.
— А что вы пили?
— Мартини, сухое. С двумя оливками.
— Сколько времени ушло на то, чтобы его выпить?
— Ну, я еще смотрел там телевизор. В баре есть телевизор.
— Так во сколько вы ушли из бара?
— Примерно… без двадцати двенадцать. Или без четверти.
— И возвратились домой?
— Около полуночи. Полиция приехала минут через двадцать. — Маркхэм глубоко вздохнул. — Я понимаю, как это все выглядит. У меня нет настоящего алиби на время убийства, у полиции есть только мое заявление об ограблении. — Он покачал головой. — Поэтому, если вы откажетесь от защиты, я вас пойму и не буду за это осуждать. Могу только еще раз повторить: я не убивал ее.