Поняв, что силой ей все равно не выбраться, овчарка прижалась к полу и жалобно заскулила.
— Вот это да! — восхищенно сказала Кораблева. — Меня она прямо с ног валит. Видите, вся в броне хожу, — показала она на свой защитный костюм.
— Ясно. Что, и давно нет хозяина? — задала я вопрос профессиональным тоном знатока собачьей психологии.
— Неделю где-то.
— Уехал в отпуск?
— В командировку.
— У них это бывает, стресс, — сказала я, гладя собаку по пушистой шее и чувствуя, что она все больше успокаивается у меня под рукой. — Когда вернется?
— Скоро, — ответила Кораблева и снова посмотрела на меня с подозрением. — Погоди, ты что-то меня совсем запутала. Сказала, что от Маринки… а теперь из клуба…
— Странная вы женщина, — решила я перейти в нападение. — Как будто, если я в клубе, мне работать не нужно. Я как раз работу ищу любую, хоть домработницей, хоть кем. А с собаками это ведь для души, денег не платят. Кстати, а сколько вы будете мне платить и что делать надо?
— Погулять три раза. Накормить. Чтобы не выла тут. Я дома сейчас не всегда живу, сын у матери, у нее на животных аллергия страшная. Не подыхать же тут нашей Фрейде?
— Не поняла, как собачку-то зовут?
— Фрейда. Кораблев в честь мудреца какого-то своего назвал, да мой муженек и сам с большими странностями. Я, когда такая же, как ты была, слушала его чушь, открыв варежку. А теперь осточертело. Но это хорошо, что ты по рекомендации Маринки, а то незнакомому человеку как-то не очень ключи отдавать приятно. Хотя твои паспортные данные я все же спишу.
Пришлось предъявить женщине с прокурорскими способностями свой паспорт, откуда она аккуратно списала серию, номер, мою фамилию — Татьяна Иванова, даже подписи под двумя фотографиями зачем-то сличила. А ведь про плату за услуги так ничего и не сказала — сделала вид, что не расслышала. Ну да ладно, не нужны мне ее деньги, лучше не буду этот вопрос заострять — видно и так, что скупердяйка.
— Фрейда хорошая собачка, добрая, — почесала я за ухом разнежившуюся собаку. — А говорите, что кусается.
— Да нет, меня-то она не трогала особо, а вот когда Макс подошел, она его аж за руку цапнула, пришлось запереть…
— Максим — это кто? Ваш муж, что ли? — прикинулась я вовсе уж бестолковой дурочкой.
— Да нет же, муж в отъезде, а Макс совсем другой человек, что тут непонятного, — разнервничалась снова Татьяна Федоровна, но сразу взяла себя в руки: — Ладно, Таня, ты иди погуляй с Фрейдой, а то она сейчас прямо на пороге наделает — я сейчас на дачу спешу очень, у меня встреча назначена.
Фрейда посмотрела на меня умными карими глазами, пока я неловко застегивала ей на шее ошейник, приспосабливала намордник. Ничего особенного — если когда-нибудь с брючным ремнем дело имела, то справиться можно, не слишком-то и трудно.
Мы с Фрейдой вышли во двор, и она сама потянула меня на любимый пустырь возле дома, где принялась деловито обнюхивать и метить чуть ли не каждый засохший кустик, радостно вентилируя в воздухе пушистым хвостом. С первой минуты я убедилась, что Фрейда была не таким уж злобным созданием, как представляла собаку хозяйка. Но Татьяну Федоровну я бы сама покусала, доведись жить с этой тетей в одном доме. И как, интересно, Кораблев с ней уживался? Не иначе как философские наклонности и умение отрешаться от действительности выручали. Может, в молодости супруга не была все-таки такой стервозной? На вид ей сейчас примерно лет сорок пять, переживает кризис среднего возраста. Ах да — чуть не забыла самую главную информацию от Катюши: у ее любимого Кораблева с женой совместный бизнес, она с молодости была в торговой сфере и постепенно привлекла мужа. Вместе занимаются торговлей стройматериалами, ремонтом квартир и еще чем придется, а теперь вот до магазина своего доросли. В такой ситуации быстро с совместной жизнью не развяжешься, какая бы ни была любовь — земная или неземная. Это-то как раз понятно, неясно другое: почему Татьяну Федоровну не волнует исчезновение супруга? Выходит, она что-то знает, раз не бьет тревогу, не обращается в милицию. Но почему сама тогда заметно нервничает, или она всегда такая? По крайней мере, странное производит впечатление.
— Ну, Фрейда, может быть, ты знаешь, где твой хозяин? Какие твои мысли на сей счет? — присела я на корточки перед овчаркой, гладя ее блестящую на солнце спину и разглядывая очаровательные собачьи родинки на смышленой морде. Такое ощущение, что Фрейда поняла мой вопрос и грустно в ответ заскулила.
— Говори давай. Что, не умеешь? — продолжала я допрашивать овчарку, за неимением другого подходящего объекта. Честно говоря, я уже жалела, что все мои годы были бессобачными — вон как мы легко нашли друг с другом общий язык.
Зато бабка, которая прошла мимо нас с большим алюминиевым бидоном, говорить умела, и даже слишком, потому что тут же остановилась, тыча пальцем в Фрейду:
— Убила бы! И хозяев тоже. Целыми днями собака заливается, а им хоть бы хны. У, изверги! — погрозила старуха крючковатым пальцем.
— Да что вы, бабушка, я, наоборот, пришла с ней погулять, чтобы не лаяла, пока хозяин вернется…
— Во-во… А эта-то крыса, как ни погляжу, так и курит на балконе пачка за пачкой, так и курит. Как не помрет от дыма? С собакой не занимается — с одними кобелями только.
— С какими кобелями?
— С такими! С мужиками! А потом сидит на балконе, плачет, мне от себя хорошо видно…
— Да бросьте вы, с чего бы ей плакать? У нее все есть…
— Это точно, вся в шубах и кожах ходит, а по-соседски хлебушка ни за что не даст. Нету — говорит, и все тут. Я хотела у нее до пенсии хоть двадцатку занять, так не дала! Зина-инвалидка — дала, а эта не дала, чтоб совсем провалилась, — проворчала старуха и побрела дальше своей дорогой.
Татьяна Федоровна недовольно ждала нас в дверях, запустила Фрейду в коридор, вручила мне ключ.
— Чего так долго? Что там можно делать-то полчаса? Вечером гулять все равно будет нужно. Учти, если из дома что-нибудь пропадет — из-под земли тебя достану, ясно? Со мной не шути. Там в холодильнике кость, дашь, пусть грызет вечером. Потом разберемся, — давала мне ценные указания и попутно стращала Татьяна Федоровна, когда мы спускались по лестнице. Слышно было, как Фрейда заскулила нам вслед.
— Ясно… — пробормотала я, изо всех сил сдерживая свою ярость.
Вот ведь как удачно вроде бы удалось проникнуть в дом Кораблевых, даже законный ключ в кармане есть. Но какой ценой! Сколько нервных клеток пришлось потратить на супругу запропавшего Кораблева, который и впрямь куда-то делся, взял вдруг и исчез с горизонта. Но если в обычных семьях в таких случаях сразу объявляется всероссийский розыск, появляются стенды с фотографиями «Милиция просит помочь», то здесь какая-то странность происходит. Я нарочно перед выходом из дома позвонила своему неизменному милицейскому другу Володе, чтобы уточнить, не было ли обращений о пропаже этого человека, и он подтвердил, что ничего такого не было слышно, никаких заявлений не поступало. Значит, она хорошо знает, где муж. И все, кому нужно, — тоже знают. Мне заплатили щедрый гонорар, чтобы я тоже узнала.
Свернув за угол дома, я зашла в мини-маркет, глядя сквозь стеклянную дверь, как решительно вырулила со двора на своей красной «Ауди» Татьяна Федоровна, «металлистка». В том смысле — что, похоже, готова погибнуть за металл, за монеты. Про деньги за услуги ведь так ничего и не сказала, собаку какими-то костями обглоданными кормит. Взгляд мой упал на большую пачку корма «Педигри», который настоятельно рекомендуют собаководы для своих питомцев. Понятно, что я ничего в собачьем корме не понимаю, но в таких случаях лучше всего ориентироваться по цене, выбрать самый дорогой и качественный. С увесистой пачкой собачьих сухарей я вернулась в квартиру Кораблевых, где на пороге меня радостно встретила Фрейда. А уж когда я накормила ее в полном соответствии с телевизионной рекламой, то Фрейда и вовсе пришла в хорошее настроение, хрустела с благодарностью. Я же могла спокойно осмотреть квартиру Кораблевых, имея в случае чего полное алиби — хотела собаку покормить как следует. От вас, жмотов, разве дождешься?