Все молчали. Паузу снова нарушил Пайн.
— Какой странный поступок, старина, — заметил он и неловко засмеялся.
Кэмпион смутился, вспомнив, почему он не стал звонить в дверь. Тем временем Аманда пришла ему на помощь.
— Мы так опаздывали, — объяснила она. — Я дрожала в машине, думая, что у нас не останется времени переодеться. Я умоляла Алберта не задерживаться ни на минуту, и он был точен.
— По вашему утверждению, сэр, сколько времени вы отсутствовали? — Суперинтендант чертил какие-то иероглифы на обороте одного из конвертов.
— Я точно не знаю. Возможно, минуты полторы. Я пошел прямо по дорожке и возвратился тем же путем.
— Вы никого не встретили и ничего не слышали?
— Нет. Что я там мог услышать?
Хатч преспокойно проигнорировал этот вопрос.
— Я прошу вас, сэр, проследовать за мной, — отрывисто проговорил он. — Я хочу посмотреть, куда вы положили этот пакет. Мы еще туда не заходили.
— Я пойду с вами, — с присущей ей живостью заявила Аманда. Кэмпиона это очень успокоило. По крайней мере, она определенно была на его стороне.
Однако Суперинтендант остудил ее пыл.
— Нет, мисс… леди Аманда. Все будет в порядке, — уверенно сказал он. — Я не хочу мешать обеду у мистера Обри. Если мне от вас что-то понадобится, я знаю, где вас можно найти.
— Вы придете позже, Хатч, — Обри заговорил впервые после возвращения из гостиной, и Кэмпион, окинув его беглым взглядом, понял, что тот раздосадован создавшейся ситуацией. Для Обри подобное было так необычно, что Кэмпион заметил это и сохранил в памяти. Обычно свойственное ему великолепное равнодушие производило впечатление. Обри, в свою очередь, поймал его взгляд и, очевидно, понял, что невольно выказал слабость. Он как-то вымученно улыбнулся Кэмпиону и смущенно пробормотал:
— Это нелепо, но я волнуюсь из-за моих проклятых обязанностей хозяина дома. Иной раз приходится делать какие-то совершенно немыслимые вещи. — Его полнейшая искренность обезоруживала не меньше, чем вновь проявившаяся застенчивость. Во всяком случае Ли не изменил своих намерений. Кэмпион увидел, что теперь он одинок, беззащитен и целиком во власти Хатча.
Если бы кто-то мог за него вступиться и прикрыть его собой, то эту беспомощность удалось бы утаить, но остаться один на один с Суперинтендантом, который за пять минут выведет его на чистую воду, было, и правда, страшно. На его лице проступила прежняя тревога, и, отвернувшись от Обри, Пайн ободряюще положил ему руку на плечо.
— Я пойду с вами, — предложил он, — я-то почему не могу, Супер? — В его вопросе прозвучала воинственная нота. Хатч пристально посмотрел на Кэмпиона своими ясными глазами. Кэмпион напрягся и встретил его взгляд без содрогания, и у него просто гора свалилась с плеч, когда полицейский пожал плечами.
— Как хотите, — проворчал он, — нам пора. Я полагаю, что Главный Констебль вот-вот будет там, и мы не можем заставлять его ждать.
Он пошел вперед, и они двинулись за ним. Пайн по-прежнему держал руку на плече у Кэмпиона.
Когда он проходил мимо Аманды, она поглядела на него и подмигнула. Это был мгновенный жест, ее лицо оставалось спокойным, и он усомнился, да подмигивала ли она вообще. В эту минуту Обри взял ее под руку и повел в гостиную.
Трое мужчин вышли на улицу. Ночь казалась какой-то призрачной, таинственной. Месяц выступил из-за облаков и неторопливо плыл в вышине, его острые рога вонзались в небо, но туман все сгущался, и шедший впереди Суперинтендант походил на чудовищный памятник себе — в холодном свете виднелись только его голова и плечи. Они миновали подъездную дорогу, под ногами у них скрипел гравий, из окружавшего их тумана то тут, то там выступали другие здания — некоторые из них, квадратные и современные, высились в некотором отдалении на противоположной стороне.
Пайн покачал головой.
— Нельзя отрицать, что мы всем обязаны Обри, — заметил он, немного запыхавшись, потому что они двигались в очень быстром темпе.
— За семь лет он превратил это место из музея в настоящий мозговой центр. Здесь, на этих двенадцати акрах ведется более важная работа, чем где-либо еще в стране. У него огромные планы. Мне такие люди раньше не встречались. Я до сих пор под впечатлением.
Кэмпион почти не слушал его, но сам по себе дружелюбный и деловой голос Пайна очень ободрял. Он гадал и прикидывал, давно ли он знает этого человека и можно ли считать его своим другом. Нелепо думать, но они вполне могли быть деловыми партнерами, школьными товарищами или коллегами.