Кошелек
Пожилой мужчина в тяжёлом похмелье брёл среди лесопарка. Каждый шаг по разбитому асфальту сопровождал звон стекла из потёртой авоськи. Рубашка в бурых пятнах облегала грузное тело, а брюки висели как пустой мешок на изгороди.
Впереди проревела сирена поезда. Отчего он поднял взгляд от своих растерзанных годами то ли сандалий, то ли шлепок и заметил чёрный бумажник впереди. Рванул к нему в сопровождении праздничного бутылочного перезвона. Когда схватил кожаный кошелёк, весь вид выражал радость. Пальцы дёргали застёжку и мяли хранителя наличности, пока настойчивость и жажда похмелья не одержали вверх над неприступным портмоне.
Он ковырялся внутри, пока искра в глазах не сменилась потухшим угольком. Шмякнул обидчика об асфальт и пнул ногой, но тот чудом увернулся, а вот сандаль — шлепок слетел, кувыркнулся в полете, как обшарпанный акробат, и приземлился рядом с коричневым кошельком в метрах пяти поодаль.
Мужчина огляделся по сторонам и даже запрокинул голову, чтобы взглянуть на небо. Подскочил к следующей надежде, и уже на сей раз вскрыл кошелёк, как опытный взломщик.
Кожаный обманщик с глухим стуком встретился с берёзой слева от дорожки, а мужчина удалялся, и только грохот электричек заглушал ругань, что извергала его сиплая глотка.
За последним поворотом к станции замер перед красным кошельком, что преградил путь. Мужчина медлил, кружил вокруг, перекладывал сумку из руки в руку, тёр голову и что-то бормотал. Словом, вёл себя подобно древнему шаману, пока не заприметил торопливую женщину, что несла сумку на плече. Она шла со стороны станции, нагибалась, что-то поднимала и складывала в неё.
Остановилась рядом, подняла кошелёк и положила в полиэтиленовую сумку, где один нижний шов расползся, и вся она по кругу была замотана скотчем. Едва она удалилась на приличное расстояние, вздохнул, плюнул вслед её бодрой походке, взглянул на радостно – голубое небо, понурил голову и побрёл навстречу скрежету электрички, что тормозила у станции.
Конец