Чтобы уклониться от суровых законов расовой чистоты, евреи вынуждены были скрывать свою национальность. Так, известный писатель Арнольд Броннер, услугами которого нацистская партия пользовалась для своей пропаганды, заявил, когда выяснилось его еврейское происхождение, что он незаконный сын, прижитый его матерью, которая некогда изменяла его отцу со стопроцентным арийцем[511]. Мать генерала авиации Милха была арийкой, она поклялась под присягой, что не только изменяла своему мужу-еврею, но и родила сына от арийца. Т. к. никогда еще столько людей не объявляли себя бастардами, требовались доказательства; являлись свидетели, утверждавшие, что эти люди не имеют ни малейшего сходства со своими братьями и сестрами; в нацистском институте расовых исследований сравнивали фотографии и антропометрические данные; только для ушей существовало 23 параметра[512]. Немцы, женатые на еврейках, были вынуждены разводиться; известный актер Иоахим Готтшалк предпочел покончить жизнь самоубийством вместе с женой и 8-летним сыном в ноябре 1941 г. Чистокровная немка Теа фон Харбоу официально развелась с Фрицем Лангом, самым знаменитым немецким кинорежиссером, который на свою беду оказался сыном Израиля. Немецкий актер Ганс Альберг, сыгравший барона Мюнхгаузена в одноименном фильме, женатый на красавице-еврейке, которой он был во многом обязан своей карьерой, также вынужден был развестись с ней; много лет спустя после падения нацистского режима он к ней вернулся и умер в ее объятиях.
Арийцы карались даже за связи с полуеврейками. Так, некто И. из Дортмунда в 1938 г. предстал перед судом в Гамбурге за интимные отношения с девицей Г. У нее были голубые глаза и внешность чистокровной арийки; она оказалась наполовину еврейкой, но, учитывая ее внешний облик, подсудимого оправдали[513]. Для обвинения в нарушении расовой чистоты необязательно было иметь с еврейкой сексуальные сношения; немец мог попасть под суд только за то, что мастурбировал, глядя на еврейку[514]. В 1939 г. евреям было запрещено выходить на улицу после 8 часов вечера — в числе прочих причин этот запрет был введен и для того, чтобы они не могли подойти к немецким женщинам под покровом темноты. Чтобы подчеркнуть дистанцию, к евреям запрещалось обращаться «господин» и именовать их по званию[515]— в одержимой чинопочитанием Германии это было тяжелейшим оскорблением.
На оккупированных территориях нацисты порой пытались подменять местные власти, чтобы и здесь применять законы расовой чистоты. В письме нацистского командующего Данникера из Франции от 21 мая 1942 г. упоминается француз Жан Ж., собиравшийся жениться на еврейке из Бордо. Она была арестована и сослана в концентрационный лагерь, и Данникер писал, что это не единичный случай[516]. Страны — союзницы гитлеровской Германии с небольшим опозданием также ввели у себя законы расовой чистоты. В Италии браки между евреями и не-евреями были запрещены в ноябре 1938 г.; евреям также запретили держать служанок-христианок и появляться в общественных местах. Итальянские сефарды с горячей средиземноморской кровью плохо переносили эти ограничения своих прав; около 4 тысяч из 48 отреклись от иудаизма (двумя годами раньше таких было всего 101); 15 тысяч эмигрировали[517].
Во Франции еще до 1940 г. некоторые антисемиты мечтали распространить нацистское законодательство на свою страну. Профессор Монтандон в письме от 23 ноября 1938 г. одному из основоположников нацистской расовой теории Гансу Понтеру предлагал в порядке защиты от семитской угрозы «отрезать кончик носа еврейским женщинам, ибо они не менее опасны, чем мужчины». Дальше Монтандон рассказывал, что, когда он стажировался в Цюрихе, случайная травма кончика носа у одной еврейки дала блестящие результаты[518]. 3 мая того же года в Брюсселе под покровительством бельгийского пронацистского общества он работал над проблемой «еврейский этнос и наука» и требовал для евреев, нарушивших законы расовой чистоты, смертной казни или кастрации; евреям моложе 40 лет, по его предложению, следовало отрезать нос[519]. В августе 1940 г. Монтандон писал, что поддерживает предложение Селина уродовать лица всем еврейкам, «чтобы заставить скрыться самых хорошеньких»[520]. Быть может, эта навязчивая идея — обезображивать еврейкам лица — родилась вследствие какой-то загадочной любовной истории. Один из родственников Гобино во время оккупации, поссорившись с Монтандоном, рассказал, что тот был осужден в Швейцарии за преступление на сексуальной почве.
518
518 Montandon in: Billig. Le Commissariat general aux questions juives (Генеральный комиссариат по еврейским вопросам). CDJC, 1955, vol. I, p. 139.
519
519 J.Bilig. L’Institut des questions juives en France (Институт еврейских проблем во Франции). CDJC, 1974, p. 189.