Отсутствие у евреев склонности к ратному делу объясняется прежде всего чисто культурными причинами. Мать-еврейка опекала сына, дрожала над ним, оберегала от малейшей опасности[602], советовала ему не ввязываться в драки с мальчишками, уклоняться от ударов, а не давать сдачи — это было воспитание, исключающее насилие, военных же, т. е. людей, чье ремесло — убийство, в семье презирали. В еврейских общинах на юге Марокко родители никогда не дарили своим детям игрушек, связанных с войной; если случайно ребенку попадал в руки, например, игрушечный карабин, он охотно продавал приятелям право пострелять из него, на переменах мальчики никогда не играли в войну[603]. Став взрослым, еврей никогда не мечтает сделаться генералом; по этой причине в Аргентине евреям вообще запрещена военная карьера; действительно, в Латинской Америке ни один еврей не стоял во главе «пронунсиаменто»[604].
Отвращение евреев к оружию приписывали также некоторой женственности в их характере; аббат Грегуар считал признаком женственности медленный рост бороды у евреев[605]. Аббат Мори, противник эмансипации евреев во времена Великой французской революции, говорил, что из них никогда не получится хороших солдат, потому что отдых в день шаббата предполагает полное бездействие; он цитировал историка Иосифа Флавия: евреи сдали Иерусалим, чтобы не сражаться в субботу[606]. По этой же причине евреи не любили море: оно не считается с днями недели, на корабле приходится работать и в субботу. Вероятно, поэтому ни одного еврея нет среди знаменитых корсаров и флибустьеров.
Трусость считали у евреев врожденным качеством, передающимся по наследству. В средние века святой Венсан Ферье рассказывал в одной из своих проповедей, как еврей-портной, злоупотребив вольностью, которую позволяло его ремесло, сделал матерью жену одного рыцаря. Когда ребенок вырос, рыцарь, официально считавшийся его отцом, взял его вместе со своими родными сыновьями на войну. Сыновья рыцаря отважно сражались, а сын портного позорно бежал, что подтвердило подозрения отца относительно его происхождения[607].
Еще и в наши дни нередко приводят примеры того, что все евреи якобы трусы. После знаменитой дуэли Дрюмона с Артуром Мейером пресса, смакуя подробности, описывала, как Мейер схватился рукой за шпагу противника, чтобы не быть задетым. Однако пресса куда меньше распространялась о дуэли его соотечественника и почти однофамильца, капитана Армана Майера, который отважно сражался, пока шпага маркиза де Морэ не пронзила его насквозь. Католическая пресса писала, что похороны дуэлянта были помпезными и многолюдными, насколько это возможно, и что евреи ухитрились извлечь пользу даже из мертвого тела, «благодаря своему гению рекламы»[608].
Во время оккупации Сент-Экзюпери назвал героя своего романа «Военный летчик» Израилем; такое имя героя возмутило генерального комиссара по делам евреев, который послал писателю письменный протест[609]. Бразильяк же назвал Сент-Экзюпери «иудеогонорейным фанфароном».
Трусость зачастую несправедливо приписывалась евреям и, в частности, еврейским солдатам еще и потому, что, даже если они проявляли храбрость, это никогда не подчеркивалось: слишком уж мужественные поступки противоречили сложившемуся мнению об этом народе. Влиятельный еврей Теодор Берр при Людовике XVI имел тот же статус, что и христиане. У него было три сына; все трое выбрали военную карьеру. Один из них, по свидетельству барона Мон де Морвана, был во время завоевания Алжира командиром первой африканской бригады и первым французом, ступившим при высадке на африканскую землю; тот же де Морван пишет, что именно он водрузил на этой земле французское знамя с криком «Да здравствует Франция!»[610]Этот памятный факт остался практически неизвестным; все сложилось бы иначе, будь герой иного происхождения.
Во время оккупации много евреев с первых дней участвовали в Сопротивлении, однако ни французский, ни вообще европейский кинематограф никак этого не отразили, а между тем подвиги их соратников-арийцев послужили сюжетом множества фильмов[611]. Точно так же арийцы, писавшие воспоминания и романы о Сопротивлении, почти нигде не упоминают о том, что среди них были евреи[612].
603
603 P.Flammand. L’esprit populaire dans les juiveries marocaines en 1948–1958 (Народный дух в марокканских гетто в 1948–1958 гг.). Maroc, 1958.
606
606 Abbe Maury in: L.Kahn. Les Juifs de Paris pendant la Revolution (Евреи Парижа во время революции). Paris, 1898, p. 35.
608
608 J.J.Verdes-Leroux. Scandale financier et antisemitisme catholique (Финансовый скандал и католический антисемитизм). Le Centurion, 1969, p. 223.
610
610 Mont de Morvan in: Bourdrel. Histoire des Juifs franзais (История французских евреев), p. 193.