— Да, получится очень хорошая пара, — подтвердила Надежда Матвеевна. — Ты, главное, не сдавайся. А что она тебя даже не узнала, так она меня за те полгода, что тут живёт, не узнала, а ведь я была бабушкой её одноклассницы! Но в целом, девочка очень порядочная, — тут же поспешила заверить Андрея она. — Ни одного мужчины у неё я не видела.
— И ни одной женщины, — довольно дополнила Алина Петровна, — в неположенное время суток и в непристойном виде. Только подружка её заезжала пару раз. Но та замужняя, с детьми, — дополнила она и взглянула на Андрея так, словно задавалась вопросом, не заподозрил ли он чего плохого о Юле.
Скрывать их с Лебедевой знакомство оказалось бесполезно. Во-первых, Алина Петровна, прозорливая и внимательная женщина, хотя и довольно болтливая, сразу заметила, что что-то тут не так, а во-вторых, когда она пригласила свою подругу, надежды Андрея сохранить всё в тайне и вовсе пошли прахом. Надежду Матвеевну он знал очень хорошо. Когда-то давно, ещё до переезда в Голландию, они жили в одном доме, только в разных подъездах. Но тот дом давно уже снесли, а в этом то ли выделили квартиру, то ли она сама переехала, вдаваться в подробности Яворский не стал.
У него была отличная память на лица, а пожилая женщина за прошедшие десять лет практически не изменилась, разве что волосы стали седее. Неудивительно, впрочем, что Юля её не узнала, они ведь виделись раз или два около школы, да и то издалека, это Андрей постоянно сталкивался с Надеждой Матвеевной, когда та отправляла внучку на занятия.
Как замечательно, что Светочка — жутко неприятная особа, между прочим, — давно уже переехала в другой город и вышла там замуж. Общение с её бабушкой теперь нисколечко не подразумевало контакт с самой Светланой.
— Если честно, — не удержался Андрей, — меня удивляет, что у неё никого нет. Красивая, успешная молодая женщина…
— Каждую ночь, — дополнила неутомимая Алина Петровна, — ночует у себя дома, и приезжает всегда не позже десяти. Ни тебе клубов, ни каких-нибудь мужиков… Я за этим внимательно слежу, — она подняла указательный палец вверх. — Для мужчины, который желает построить семью, это замечательный вариант. Взрослая, готовая к отношениям, но при этом не испорченная…
— Алиночка, — прервала её Надежда Матвеевна, — Андрюша давно уже понял, что Юлечка прекрасно ему подходит. Он не маленький мальчик. И не глупый. У нас с тобой задача намного серьёзнее: заставить понять Юлечку, что они идеальная пара. К тому же, при таких выгодных обстоятельствах…
— При каких выгодных обстоятельствах? — опасливо уточнил Андрей. — Чего я ещё не знаю?
— Ну, как же… — Надежда Матвеевна кокетливо заправила седую прядь за ухо. — У вас же квартира с секретом. Ты видел такой прекрасный декоративный элемент? Ступеньки? Когда-то это была одна квартира, двухэтажная. Нас убеждали, что сосед всё вернул и намертво забетонировал, но я очень сомневаюсь…
Андрей закатил глаза.
— А сказать об этом покупателям вы не могли? — уточнил он. — Чтобы они не платили зря деньги? Вы ж видели, что квартира продаётся?
— Мы сначала не знали, — примирительно промолвила Алина Петровна. — Только тогда поняли, когда туда Юлечка въехала.
— А тебя я сразу узнала, — сообщила Надежда Матвеевна. — И подумала: как замечательно получится, если вы как бы съедетесь…
Андрей закатил глаза. Он даже не удивлялся таким проискам, поражался только, что эти две женщины умудрялись параллельно притворяться божьим одуванчиком.
— Вы меня поражаете… — протянул он. — Но мне, наверное, уже пора идти. Мы сидим здесь с вами уже четыре часа!
Алина Петровна и Надежда Матвеевна в унисон пожали плечами и кивнули. Поговорить им действительно хотелось, а уйти раньше, чем все остальные гости, Андрей не мог, ведь именно на его плечи легла повинность вымыть посуду после новоселья. Смешно сказать, но то, что затевалось в основном ради Юли, прошло фактически без её участия.
— Приятных вам снов, — Андрей шагнул ко входу. — Если будет что-нибудь нужно — обращайтесь.
Он не сомневался, что, даже если б этого не предложил, эти женщины с удовольствием обратились бы к нему снова.
— Тебе тоже, дорогой, — пожелали хором женщины, и Яворский почти с облегчением вышел в подъезд.
Тут было темно, как и предсказывала Надежда Матвеевна, кто-то выкрутил лампочку, и до квартиры пришлось добираться наощупь — благо, надо было все-то пройти метр по лестничной площадке и попасть ключом в скважину.
Андрей чувствовал себя выжатым, как лимон. Он запер за собой дверь, облегчённо вздохнул и вдруг услышал, как тихо скрипели в квартире половицы.
Яворский непроизвольно напрягся, прислушиваясь к тому, что творилось в глубине квартиры. Тихое поскрипывание приближалось, и ему казалось, что он чувствовал незнакомца, блуждавшего по его дому. Но вот рассмотреть хотя бы очертание неизвестного не смог…
Пока что-то пушистое не потёрлось ему о ногу.
В гостиной темнела над головой дыра. Ковёр был то ли отвёрнут, то ли отброшен в сторону, и, разумеется, кошка этим воспользовалась.
— Лотти, — прошептал Андрей. — Лотти, иди сюда. Кс-кс-кс…
— Мур-ру? — уточнила у него кошка. — Мау?
Нормальный человек, конечно, никак не отреагировал бы на кошачьи беседы, воспринял бы их как обычное мурчание, да и всё. Но опыт общения с представителями этого пушистого рода говорил сам за себя: проигнорировать Лотти он не мог.
Кошка забралась Андрею на руки и, кажется, успокоилась, по крайней мере, притихла.
— Ты сюда специально забралась или случайно? — спросил он.
Шарлотта не ответила. Тихое урчание, сопровождаемое выпущенными когтями, свидетельствовало о том, что всё-таки она хотела к хозяйке. Да и завозилась через минуты три, попыталась освободиться и тоскливо поглядывала на заваленные ступеньки.
Очевидно, кошка не знала, как вернуться к себе домой — забралась сюда, а теперь сама жалела о содеянном.
— Занести тебя к Юле? — спросил Андрей.
— Ур-рру, — подтвердила расстроено Лотти и сверкнула в темноте глазами.
Яворский принял это как сигнал к действию. Свет он включать не стал, подозревал, что Юля будет не особенно счастлива видеть его среди ночи в своей квартире и надеялся тихонько положить кошку куда-нибудь и уйти.
Конечно, ковёр ударил его по голове, произвёл при этом немало шума, но в квартире ничего даже не шевельнулось. Лебедева спала, и даже Шарлотта успокоилась и, оказавшись на своей территории, смирно сидела на руках у Андрея. Тот оглянулся; в прошлый раз он толком ничего не рассмотрел, кроме Юли, и то — колючей, холодной, спрятавшейся за маской равнодушия и злости.
Шторы она не задёрнула, и в комнате было светло, почти как днём. Засыпая, Юля, наверное, завернулась в одеяло, но было жарко, и во сне девушка невольно сбросила его на пол. Теперь, смятое, оно валялось на её тапочках, а сама Лебедева свернулась клубком, обхватив руками подушку.
Яворский никогда не видел её спящей. Расслабленная, домашняя Юлька была ему знакома с детства, они часто наведывались друг к другу в гости, просто так и чтобы помочь в учёбе… Да что греха таить, помогала в основном Лебедева. Андрей никогда не скрывал свою лень, а она понимала это, но ни на чём не настаивала. Можно было подумать, что девушке доставляло удовольствие работать за двоих, благо, задания частенько повторялись, и она просто давала ему своё. Но при этом — каждый раз старалась разъяснить, рассказать более подробно, и, хотя Яворскому по большей мере не хотелось ничего слушать, порой он не спорил и притворялся внимательным. Надо сказать, многое даже откладывалось в памяти, и он потом, пользуясь этими знаниями, мысленно благодарил Юлю.