— Ты как всегда бледна и зелена, — подытожила Наташа вместо приветствия. — И вот, твоё заключение, — она швырнула папку на стол кафе. — Никаких проблем нет. И не будет, если ты заведёшь себе мужика.
— Таша, это был просто плановый медосмотр, — предупредительно произнесла Юля, надеясь на то, что подруга не станет поднимать не самую приятную для неё тему.
Наверное, в детстве они потому и не ладили, что Наталья всегда проявляла излишнюю напористость. Это ей надо было идти в пиарщики, а не Юле — так на первом этапе считали почти все их общие знакомые. Но Таша посчитала, что её призвание — это медицина, и, судя по тому, что успешно работала в своей сфере уже много лет, не ошиблась. Да и Лебедева, оказавшаяся хорошим специалистом, не разочаровалась в выборе.
Тем не менее, хотя в детстве они, соседки по подъезду, почти не общались, сейчас были лучшими подругами. Или, если сказать правильнее, Наташа вообще была единственным другом Юли. На кого-нибудь ещё не хватало времени, а вот её вышвырнуть из жизни не получилось, слишком уж крепко девушка хваталась на любые свои связи.
— Это не просто плановый медосмотр, — отрезала Наташа. — Ты, во-первых, мало ешь, — она смерила Лебедеву раздражённым взглядом, — во-вторых, мало отдыхаешь, а в-третьих, тебе двадцать девять, Юлия. Отличный комплекс факторов, чтобы в следующий раз гормоны прыгали, как дети на батуте! Ты вообще собираешься заводить своих? Такими темпами к пятидесяти годам, а?
— Я об этом ещё не думала. Мы можем поговорить о чём-то другом? — скривилась девушка. — Наташа, не о мужчинах.
— Ты не хочешь смотреть в глаза своей проблеме.
— Нет, не хочу, — признала Юля. — Не сегодня.
— Ну хоть ради своего здоровья!
Собственно, Юля не считала это проблемой. Но хорошо было говорить Наташе, матери двоих детей и счастливой жене, о том, как разбираться с недостатком личной жизни. А вот Юлию такой расклад ни капельки не удовлетворял. С абы кем построить отношения, как выражалась Наталья, ради женского здоровья — это противно. А те, что претендовали бы на что-то большее, у Юли не получались. Она и сама не знала, почему ничего не клеилось, просто не выкраивала себе достаточное количество времени, наверное.
В любое другое время укоры Таши её не задевали. Рассказы о том, что ей, взрослой женщине, повзрослеть, собственно, никак не собирающейся, должно быть стыдно, тоже волновали мало. У Юли была работа и кошка, ничем другим пополнять свою жизнь она пока что не планировала. И детьми в том числе. Живут же за границей люди, исповедующие одиночество и саморазвитие? Так почему она не имеет на это права?
— Ты доиграешься. Знаешь, сколько моих клиенток хотели бы быть здоровыми успешными женщинами, у которых из проблем — только найти себе подходящую особь мужского пола? А они мучаются, лечатся. Досидишься в девках, — ядовито протянула Наташа, прекрасно зная, что Юля никогда не обижалась на такие слова, — и будешь в их списке. Между прочим, у меня среди клиенток есть и моложе тебя. Вот, одна… И муж красивый, богатый, хороший, и работа, и дом, и быт, а сбежать от всего этого хотела, потому что у них всё никак не получалось завести ребёнка!
— Я не планирую заводить детей. По крайней мере, в ближайшие пару лет, — отрезала Юлия. — И мужа, богатого, красивого и хорошего, у меня тоже нет, так что это пока что не актуально.
Наташа удивлённо вскинула бровь.
— А если я тебя напугаю тем, что скачки гормонов негативно повлияют на твою чудную фигуру, то что ты мне скажешь?
— Что дети на твою повлияли не лучше.
Юля никогда не попрекала подругу её полнотой — собственно говоря, бойкой, быстрой Наташе её лишний вес был вроде как даже к лицу. И что после вторых родов она ни делала, вернуться в привычную форму так и не смогла — но чувствовала себя здоровой и активной. Зато вот волосы отпустила почти до пояса, вопреки всем стереотипам о том, что роды этому не способствуют, и теперь заплетала их в тугую чёрную косу.
Сейчас же Лебедева почти надеялась, что Таша надуется и уйдёт куда-нибудь. Но она вместо этого подбоченилась и с подозрением в голосе полюбопытствовала:
— И какая муха тебя укусила, а? Колись, Юлька!
— Не муха, — сдалась Юля, — а горе-строители. Представляешь, прихожу вчера домой, а посреди квартиры стоит посторонний мужчина, смотрит на меня, глазами хлопает и сообщает, что н мой новый сосед снизу. Оказывается, нам двухэтажную квартиру продали, как две отдельных, и теперь этот лаз потайной — его любимая дорога!
Сочувствия во взгляде Наташи не появилось, зато мелькнул интерес.
— И чем тебя разозлил этот сосед? Наверное, дедуля какой-то, теперь голову морочить всё время будет?
— Да нет, — вздохнула Юля. — Голову он морочить-то мне будет, но это не дедуля, это Андрей.
— Какой Андрей?
Лебедева запоздало прикусила язык, но было поздно. Главную глупость она уже сделала — назвала имя, которое ни в коем случае нельзя было озвучивать при Наташе. Любые общие знакомые для неё были предметом обсуждения номер один. Андрея, конечно, Таша знала очень плохо, но видела издалека не раз и не два. Хорошо хоть они не дружили, пока Юля была школьницей…
— Никакой, ты его не знаешь, — поспешила ответить Лебедева. — Так, один старый неприятный знакомый.
— Яворский?
— Нет.
— Да! — громко воскликнула Наташа и тут же замахала рукой встрепенувшемуся официанту, решившему, что обращаются к нему. — Да, — зашипела женщина уже тише. — Именно Яворский. Эта гроза женских сердец, от которого вся школа с ума сходила. М-м-м, вы ж дружили? Блондин такой, высокий. Симпатичный. Помню я, что ты поминала его незлым тихим, когда уехал и не звонил. Если б я не знала, — Таша хитро прищурилась, — что ты у нас — святая, я была б готова поклясться, что он использовал тебя и бросил. Но неприступную Юлию Лебедеву покорить не сможет даже лучший из мужчин. Разве что муж моей клиентки.
— Если муж твоей клиентки, такой со всех сторон идеальный, попытается меня покорить, вся его идеальность пойдёт прахом, — скривилась она.
— Нет, тот не будет, — согласилась Таша. — Но так что там с Яворским? В тебе вспыхнули старые чувства, а он, скотина, просто пришёл за солью?
Юля взглянула на неё так мрачно, что Наталья едва не поперхнулась кофе, который как раз пила.
— Нет.
— А что тогда? — хитро спросила она. — Он ж вроде где-то в Европе был? Банкротом не вернулся, раз квартиры покупает. Может быть, он теперь толстый похотливый поляк, или кто он там?
— Голландец.
— Курит? — моментально сориентировалась Наташа. — Пьёт? Колется, упаси Боже? Тоже нет? Ну, а что тогда? Может быть, этот… по мальчикам?
— Да лучше б он был по мальчикам! — буркнула Юля и поняла, что последнее ей точно не следовало говорить.
Наталья моментально сложила дважды два, и подозрения в её взгляде стало ещё больше. Потом она коварно заулыбалась и утвердительно кивнула.
— Он тебя не узнал и сказал какую-то гадость.
— Шерлок Холмс, вы ошиблись. Превратите очередь в вашей голове в стек, и тогда, может быть, родите правильный ответ, — Юля отобрала у подруги чашку кофе, понюхала его и скривилась. — Ирландский. Алкоголем несёт на всё кафе. Ты что, решила доказать своему мужу, что и на такие подвиги способна?
Вместо ответа Наташа продолжала сверлить её раздражённым взглядом.
— Он меня узнал, — сдалась всё-таки Лебедева. — Сразу же. Это до меня только потом дошло, с кем я вообще разговариваю и что он делает в моей квартире. Стоит значит, глазки строит… Потом цирк какой-то устроил с новосельем. Лотти к нему сбежала среди ночи, а этот потом мало что её принёс, так чуть ли сам ко мне в постель не залез. И светится весь, как начищенный пятак. Ни капельки не изменился! Не понимаю, почему я не узнала эту наглую морду?