Впрочем… Они стали бы куда менее опасными, если бы мне удалось обезоружить моего противника, не так ли?
Недолго поколебавшись, я решила рискнуть: отскочила в сторону от мужчины и, к его предполагаемому удивлению, спрятала в ножны крупный клинок, оставив в правой ладони лишь более мелкий, без гарды. Его я легонько крутанула, сменив хват в руке на обратный, и отклонилась от своего противника, намереваясь спровоцировать того на атаку. Ле’Куинд определённо должен был задуматься, какого результата я надеялась добиться таким безрассудным действием, однако в пылу битвы его замешательство едва ли успело проявиться, ведь он тут же снова бросился ко мне со своим мечом, вынуждая меня обороняться.
Первые несколько ударов пришли не так, как было нужно, и я блокировала их клинком или уклонялась, выжидая тот самый, который позволил бы мне обрести преимущество над графом. И он произошёл уже скоро: мужчина занёс руку с мечом почти над головой и атаковал меня рубящим ударом сверху вниз, рассчитывая, что я не смогу защититься от такой мощной атаки.
Однако на этот раз я не попыталась увернуться или выставить клинок вперёд. Вместо этого я выпрямилась, словно пружина, подставляясь под удар вражеского меча и не позволяя тому развить достаточную для неодолимой атаки скорость, а затем перекрестила предплечья перед собой таким образом, что правая рука теперь находилась поверх левой, а остриё кинжала смотрело в сторону левого кулака, образовывая своеобразный незамкнутый треугольник.
Есть!
Запястье Ле’Куинда по инерции пронеслось вперёд, заходя за мой клинок и тем самым попадая в подготовленную мной ловушку. Я резко свела кисти рук друг к другу, через боль от удара останавливая движение Дейрана в пересечении своих предплечий, а затем схватилась левой ладонью в перчатке за лезвие своего кинжала, тем самым запирая кулак мужчины вместе с его оружием в моих руках.
Оставалось только резко потянуть его на себя, одновременно с этим уходя немного в сторону от удара… Заставить мужчину выронить оружие от ужасной боли в запястье или, если вздумает упираться, сломать его кости и всё равно вынудить избавиться от меча, чтобы вырваться из захвата.
Вот только вместо того, чтобы сопротивляться, Дейран добровольно начал двигаться в мою сторону, стоило мне потянуть его на себя, не то инстинктивно предчувствуя, что так будет лучше, не то разгадав мою тактику и мешая мне провернуть мою затею. И когда он оказался ко мне совсем близко, наклонившись и вытянув руку вперёд, я вдруг догадалась, чего именно он добивался.
Он хотел снова сбить меня с ног.
И у него это получилось.
Мужчина сильно толкнул меня плечом, заставляя меня потерять равновесие и пошатнуться назад, а затем, извернув зажатую в моих импровизированных тисках руку, ударил меня мечом прямо под колени, обрушивая моё тело на деревянные доски склада.
О, Таящийся! Повезло, что атака графского оружия случайно вышла не лезвием, а плашмя, и мои ноги лишь только подкосились от боли, а не оказались разрезаны пополам. Правда, пальцы мои во время падения разжались сами собой, и лежавший в ладони клинок вылетел из неё куда-то в сторону, оставляя меня беззащитной под новым ударом вражеского меча.
А он не заставил себя долго ждать. Выпрямившись над моим распластанным на полу телом, Дейран с той же непреклонной серьёзностью в глазах занёс надо мной своё оружие и приготовился исправить свою досадную оплошность, пригвоздив меня к полу так, чтобы я больше не посмела служить ему помехой. На секунду, нет, на крохотную долю мгновения мне захотелось выставить руки перед собой и закричать, чтобы он остановился, заставить его смутиться моего голоса и прекратить свои атаки, пока он в замешательстве не сорвёт все ткани, укрывавшие моё лицо, и не признает во мне свою похищенную виконтессу.