Намного лучше было бы потихоньку сбежать. Вот только это представлялось довольно сложной задачей, когда ты безостановочно ехал в экипаже со скоростью около восьми-десяти километров в час. У нашей кареты была только одна дверь, и пускай даже она была не заперта снаружи, задний охранник запросто заметил бы, если бы она открылась хоть ненадолго. И уж тем более он заметил бы, если бы я из неё выпрыгнула, а это могло навлечь на меня нежелательные подозрения. К тому же сбегать в длинном платье через густой лес, в котором я ни капельки не ориентировалась, при условии, что, по крайней мере, один из моих спутников прямо сейчас сидел в седле и мог бы догнать меня за считаные секунды, было невероятно глупой идеей.
Раньше я бы сказала, что такой же глупой, как при встрече с демоном расцеловать его в обе щёки, но… Мой собственный опыт теперь подсказывал, что это в самом деле могла быть не худшая мысль.
В любом случае сбежать по-тихому во время движения экипажа у меня бы не вышло. Помимо двери, единственным выходом отсюда было только небольшое окошко в передней стенке кареты, соединявшее меня с кучером, если бы мне вдруг понадобилось что-то ему сказать. И через него в лучшем случае пролез бы четырёхлетний ребёнок, а не высокая молодая женщина, которой я к своим годам всё-таки уже являлась.
Конечно, я всё ещё могла предпринять попытку бегства во время скорого обеда, который должен был случиться в ближайшем к нам придорожном городке. Однако там я имела все риски привлечь к себе слишком много любопытных глаз помимо тех, что и так не спускали с меня мои бдительные сопровождающие. Местные жители вполне могли не только схватить и удержать меня от побега, если бы вокруг моего исчезновения поднялся шум, но даже в случае моего успеха указать направление, в котором я скрылась бы от своих охранников. Или даже просто подметить мои совершенно несоответствующие происхождению навыки, о которых, опять-таки, уже скоро доложили бы графу. И несмотря на то что Дейран и так считал, будто детство и юность, проведённые в Оше, воспитали во мне дикарку, однако едва ли конокрадство и возможное применение боевых приёмов против обученной стражи или мирных жителей вписывались даже в столь бунтарский образ.
Оставался единственный разумный вариант: какой-либо хитростью заставить карету остановиться прямо посреди леса. И это означало, что пришло время для неумирающей классики, которая ещё ни разу меня не подводила, пускай и требовала определённой степени столь нелюбимой мной импровизации.
О, Таящийся. Где бы ты ни был, благослови меня выкрутиться из этой ситуации. И да будут мои ноги быстры, а люди слепы.
Я открыла задвижку окошка, соединявшего меня с кучером, а затем скромным тоном, словно мне было неловко об этом говорить, произнесла:
— Простите, мы не могли бы остановиться?… Мне нужно в туалет.
Стражник, лица которого я не видела через открывшийся проём, кажется, слегка обернулся в мою сторону, но притом продолжал внимательно следить за дорогой, не изменяя скорости нашего движения.
— Извините, виконтесса, у меня есть указания не останавливаться в незапланированных местах. Уже через час мы будем в Бронвиде, тогда и сможете сходить… в дамскую комнату.
Я сделала вид, что ненадолго смутилась и замолчала, однако втайне от моего собеседника легонько ухмыльнулась, скрывая свою неуместную радость в темноте кареты: раз он сделал такую паузу в своей речи, значит, ему-то от этой ситуации было весьма неловко. И если бы я ещё немного надавила, он мог бы со мной согласиться и сделать так, как мне было нужно.
Тем более, какой мог быть вред в том, чтобы ненадолго отпустить девушку в придорожные кустики, не так ли?
— Но мне правда очень нужно, — слегка капризным тоном добавила я спустя короткое время, — Тем более на этих кочках так трясёт, что я и так уже едва сдерживаюсь. Я не смогу терпеть ещё целый час.
Слуга за стенкой кареты сдавленно кашлянул. По-видимому, от смущения.
Так держать, Ниса. Осталось ещё немного.
— Простите, виконтесса, но я действительно не могу вас выпустить. Граф Ле’Куинд приказал нигде не останавливаться, кроме как для обеда в Бронвиде. Я не могу просто высадить вас посреди дороги.
В ответ на это Алиан О’Санна слегка насупилась и добавила в свой тон каплю дворянской требовательности: