— Здесь, надеюсь, я смогу вам помочь, — решительно произнесла мисс Балстроуд. — У меня есть кое-какие связи наверху. — Она упомянула несколько имен, среди коих был министр внутренних дел, два газетных магната, один епископ и министр образования. — Сделаю все возможное. — Она взглянула на Адама. — Вы не возражаете?
— Да, конечно, мы всегда предпочитаем, чтобы все шло тихо и мирно, — торопливо проговорил Адам.
— Вы по-прежнему останетесь моим садовником? — поинтересовалась мисс Балстроуд.
— Если вы не против. В такой роли мне крайне удобно наблюдать за всем происходящим.
Брови мисс Балстроуд поднялись.
— Я надеюсь, вы не ожидаете еще одного убийства.
— Нет, нет.
— Слава Богу. Сомневаюсь, чтобы какая-нибудь школа смогла пережить два убийства за один триместр.
Она обернулась к Келси.
— Ваши люди все осмотрели в спортивном корпусе? Нам он крайне необходим.
— Да, мы там закончили. Ничего, что бы помогло нам в расследовании, что указывало бы на причину убийства. Ничего, кроме обычного спортивного инвентаря и оборудования.
— А в шкафчиках?
Инспектор улыбнулся.
— Ну — то да се — книжка — французская — называется «Candide»[63] — с гм… — иллюстрациями. Дорогая книжка.
— Ага, — сказала мисс Балстроуд, — так вот где она ее прячет. Жизель д'Обрэ, полагаю?
Келси проникся к мисс Балстроуд еще большим уважением.
— Вы все видите, мэм, — сказал он.
— Ну, «Кандид» — это не страшно, — улыбнулась мисс Балстроуд. — Это Вольтер — классика. Кое-какие фривольные книжки я в самом деле у них конфискую. Но вернемся к нашей проблеме. Вы сняли груз с моей души — значит, вам тоже ни к чему огласка. Но могу ли я помочь вам?
— Пока, думаю, нет. Разве что один вопрос, мисс Балстроуд: не было ли у вас в этом триместре какого-нибудь странного происшествия? Или кто-то, скажем, странно себя вел?
Мисс Балстроуд немного подумала, а затем сказала:
— Ничего не могу ответить, не знаю.
Адам тут же спросил:
— Но у вас не было чувства, что что-то не в порядке?
— Да… Именно так… Но — ничего определенного, кроме…
Она на мгновение замолкла, затем продолжала:
— Понимаете, я чувствовала все время, что упустила что-то, чего не должна была упускать. Сейчас объясню, почему так получилось.
И она кратко рассказала о миссис Апджон и о неожиданном и огорчительном визите леди Вероники.
Адам заинтересовался.
— Давайте кое-что проясним, мисс Балстроуд. Миссис Апджон, глядя в окно, выходящее на подъездную дорожку, узнала кого-то. В этом нет ничего противоестественного. У вас более сотни учениц, а еще и персонал, и родители, и неудивительно, что среди многих она увидела знакомое лицо. Но вы уверены, что она была удивлена встречей с этим человеком, потому что никак не ожидала увидеть его в Медоубенке…
— Да, у меня сложилось именно такое впечатление.
— Но в тот момент через окно, выходящее на противоположную сторону, вы увидели мать одной из учениц, которая была, так сказать, не совсем трезва, и это полностью отвлекло вас от того, что говорила миссис Апджон. Так?
Мисс Балстроуд кивнула.
— Когда же ваше внимание вновь сосредоточилось на ней, она говорила о контрразведке, о работе в Интеллидженс сервис[64], которой она занималась до своего замужества — во время войны[65].
— Да.
— Возможна какая-то связь. Кто-то, кого она знала во время войны. Кто-нибудь из родителей или из школьного персонала.
— Из персонала — вряд ли, — возразила мисс Балстроуд.
— Ну почему же, это тоже возможно, — заметил Адам.
— Нам, конечно, проще все выяснить у самой миссис Апджон, — сказал инспектор Келси. — И как можно скорее. У вас есть ее адрес, мисс Балстроуд?
— Конечно, но, по-моему, сейчас она должна быть за границей. Подождите минутку.
Она дважды нажала на кнопку звонка на своем столе, но Энн не появилась, тогда мисс Балстроуд нетерпеливо подошла к двери и окрикнула проходящую мимо по коридору девушку:
— Не найдешь ли ты мне Джулию Апджон, Пола?
— Хорошо, мисс Балстроуд.
— Мне, пожалуй, лучше уйти до прихода девочки, — сказал Адам. — Мое присутствие здесь, наравне с вами и инспектором, будет не совсем уместно. Будем считать, что он вызывал меня для серьезного разговора и сейчас позволяет мне удалиться.
63
«Кандид, или Оптимизм» — философская повесть французского писателя и философа-просветителя Вольтера (Франсуа-Мари Аруэ, 1694–1778), высмеивающая бездумный оптимизм, теорию предустановленной мировой гармонии.