Большой Па: Просто сваливаешь с себя ответственность за свои неудачи: виновато время, "отвращение" ко лжи. Чушь собачья! Пустые слова. На этом ты меня не проведешь.
Брик: Я был вынужден тебе кое - что объяснить, чтобы ты дал мне выпить.
Большой Па: Ты начал пить после того, как умер твой друг Скиппер.
Молчание несколько секунд. Брик тянется рукой к костылю.
Брик: Что ты хочешь этим сказать?
Большой Па: Ничего. (Брик, хромая, идет на галерею, избегая внимательного и пристального взгляда отца.) Вот Гупер и Мэй считают, что было что - то не совсем обычное в ваших...
Брик (останавливается, прислонившись к стене): Необычное?
Большой Па: Ну, что - то не совсем нормальное было в вашей дружбе...
Брик: Они тоже так считают? А я думал, это только намеки Мэгги... (Отрешенность Брика мгновенно исчезла. Сердце забилось, лоб покрылся потом, дыхание стало убыстренным, голос хриплым. Большой Папа ведет разговор робко - для него это пытка. Брик, наоборот, яростно налетает на отца; он резок и несдержан. Мысль о том, что Скиппер умер, не выяснив отношений с ним, для Брика мучительна. Ему приходиться все время "делать вид", ибо мир, в котором живет Брик, пропитан ложью, и он пьет, чтобы убить свое отвращение к нему. В этом корень его неудач. Птица, которую я хотел поймать в гнезде этой пьесы, лежит отнюдь не в разрешении психологических проблем человека. Мне хотелось поведать об истинном опыте тех людей, что познали мрачные мгновения, иногда мимолетно объединяющие тех, кто попал под грозовую тучу кризисной ситуации. Но какая - то тайна человеческой жизни всегда остается нераскрытой и в пьесе... Последующую сцену следует играть с невероятной сосредоточенной силой, сдерживающей то, что остается недосказанным.)
Брик: Кто еще так думает? Ты тоже? Кто еще?
Большой Па (нежно): Погоди, погоди, сынок... Я многое видел в своей жизни.
Брик: Какое это имеет отношение к...
Большой Па: Я сказал, погоди...
Брик: Значит, и ты так думаешь?!
Большой Па: Постой, не торопись...
Брик: Ты тоже так думаешь, ты называешь меня своим сыном и педерастом. Ага! Так поэтому ты поселил меня и Мэгги в эту комнату, комнату Джека Стро и Питера Очелло, в которой эти старички - сестрички спали в одной постели и в которой они оба умерли!
Большой Па: Только не надо бросать камни в...
В дверях на галерею появляется Священник Тукер, его голова игриво слегка задрана, на устах отработанная улыбка священнослужителя, столь же искренняя, как манок охотника - живое воплощение благочестивой привычной лжи.
Большой Па (вдыхает при этом точно рассчитанном, но неуместном явлении): Что ищете, ваше преподобие?
Священник Тукер: Мужскую уборную, ха - ха, хе - хе...
Большой Па (с напряженной учтивостью): Вернитесь, и ступайте в другой конец галереи, ваше преподобие, воспользуйтесь туалетом у моей спальни, а если не сможете его найти, спросите кого-нибудь!
Священник Тукер: Благодарю Вас. (Выходит с неодобрительным хихиканьем.)
Большой Па: Трудно тут разговаривать...
Брик: Сукин...
Большой Па (не давая ему закончить): Чего я только не навидался до того благословенного года, когда, сносив все башмаки, был взят Джеком Стро и Питером Очелло к себе. Они наняли меня, а я превратил это место в огромную плантацию... А когда Джек умер... старик Питер перестал есть, как собака после смерти своего хозяина, и вскоре умер сам.
Брик: Скиппер умер, а я не перестал есть.
Большой Па: Но ты начал пить!
Брик (поворачивается кругом на своих костылях и с силой швыряет стакан на пол, крича): И ты так думаешь?!
Большой Па: Ш -ш -ш -ш! (На галерее раздаются шаги, женские голоса. Большой Папа направляется к двери.) Уходите. Просто стакан разбился.
Брик (он сразу изменился, как будто превратился в вулкан, начавший извергать огненную лаву): И ты так думаешь?! Ты думаешь, что Скиппер и я... занимались грязным грехом?
Большой Па: Погоди.
Брик: Думаешь, что было что - то ненормальное в нашей дружбе...
Большой Па: Что ты так кричишь?
Брик: Хорошо ты... думаешь о Скиппере... И обо мне...
Большой Па: Ничего я не думаю. Ничего я не знаю. Просто я говорю тебе, что...
Брик: Думаешь! (Теряет равновесие и падает на колени и, не ощущая боли, цепляется за кровать и пытается встать.)
Большой Па: О, Господи!.. Держись за мою руку!
Брик: Не нужна мне твоя рука!
Большой Па: Зато мне нужна твоя. Встань. (Помогает ему подняться, гладит его руку с любовью и заботой.) Стал мокрый весь! И дышишь тяжело, как будто пробежал дистанцию...
Брик (освободившись от отцовских объятий): Папа, ты потряс меня! Ты, ты... потряс меня. (Отворачивается.) Говоришь... как будто речь идет о пустяке. Когда в колледже узнали о клятве и дружбе, которую мы со Скиппером дали друг другу, то один подонок подумал что - то... Да мы не только отвернулись от него. Мы сказали ему, чтобы он убирался из кампуса. И он убрался!.. Как миленький!.. (Останавливается, переводя дух.)
Большой Па: Куда?
Брик: В Северную Африку, это последнее, что я о нем слышал.
Большой Па: Ну, а я вернулся из более дальних странствий. Из самой страны смерти, и меня теперь не так легко чем-нибудь потрясти. (Направляется в глубину сцены.) Видишь ли, мои плантации слишком велики, чтобы заразиться чужими идеями. Одно только можно вырастить на плантации, более важным, чем хлопок, - это терпимость. И я взрастил ее в себе. (Поворачивается к Брику.)
Брик: Почему не может быть настоящей, глубокой дружбы между двумя мужчинами? Почему... надо обязательно думать...
Большой Па: Может. Успокойся! Ради бога.
Брик: Довольно. (В том, как он произносит это слово, мы оцениваем его широкое и глубокое традиционное воспитание, что он получил от мира, увенчавшего его когда - то ранними лаврами.)
Большой Па: Я говорил Мэй и Гуперу...
Брик: Эти двое могут оболгать кого угодно! Суки! У нас со Скиппером была настоящая дружба с мальчишеских лет, почти всю жизнь, пока Мэгги не вбила себе в голову то, о чем ты говоришь. Нормальна такая дружба? Нет!.. В наше время это слишком большая редкость, чтобы считаться нормальной.
Большой Па: Брик, никто не думает, что это ненормально.
Брик: Они ошибаются! Чистые, искренние отношения - это уже не норма теперь! (Они оба довольно долго молча смотрят друг на друга. Постепенно напряжение падает и оба отворачиваются, как бы устав друг от друга.)