Когда она во всем призналась мне, я с ней сблизился, чтобы быть во всем уверенным, и знаю, что с той поры она вела честную игру».
После этой ночи наступает хмурое туманное утро, ставшее поворотным моментом в жизни Матильды Каррэ, как и та ноябрьская ночь в квартире Хуго Блайхера, когда он сжал ее в своих объятиях.
«Кошка» и Пьер де Вомекур медленно возвращаются к действительности, неумолимой и не знающей пощады. Он долго молчит, прежде чем высказать беспокоящие его мысли.
— Тебе надо возвращаться к Блайхеру, — говорит он наконец. —Я взвесил все «за» и «против». Как бы тяжело ни было, особенно после того, что произошло этой ночью. Но это единственный путь, остающийся еще открытым.
«Кошка» вздрагивает.
— Я не могу, тем более теперь, — шепчет она.
Он нежно привлекает ее к себе и обнимает.
— Ты должна быть благоразумной, дорогая, — настаивает он. — Нам обязательно нужно выиграть время, чтобы предупредить Лондон и друзей и затем укрыться в безопасном месте. А пока тебе придется подыгрывать для видимости Блайхеру...
— Знаешь ли ты, что это для меня означает? — спрашивает «Кошка» тихо. — Я должна вернуться к нему, в его квартиру. А ведь в ней находится и его спальня.
— Конечно, конечно, — невольно резко отвечает Вомекур.
Он встает, накидывает легкий шелковый халат и начинает нервно ходить взад и вперед. Затем внезапно останавливается и говорит:
— Будем откровенны. Матильда. Речь идет ведь не о наших сантиментах, а о наших головах и головах сотен наших соратников. — Помедлив минутку, он продолжил: — Не забывай также о том, что законы Сопротивления безжалостны. Твое предательство не найдет ни у кого понимания и пощады, даже если ты попытаешься что-то предпринять для искупления своей вины. И я смогу помочь тебе лишь тогда, когда ты окажешься перед судом.
Разговор в этом духе продолжался еще долго. Постепенно «Кошка» перестает сопротивляться. Она очень устала и опустошена. Она покоряется неизбежности и возвращается на улицу Фесандерье.
Ей повезло. Хуго Блайхер еще не возвратился. Он приходит лишь к обеду. Так что «Кошка» не теряет надежды: он не заметит ее ночного отсутствия.
Она болтает почти не переставая, пока накрывает обеденный стол, ни словом не упоминая о том, что было прошедшей ночью. Она говорит о плохой погоде, о счете, присланном ей за новое зимнее пальто, интересуется, удалось ли ему найти подходящую форму для арестованного англичанина.
При этом Матильда украдкой наблюдает за Блайхером, углубившимся в утреннюю газету и неохотно подающим ничего не значащие реплики. Когда он стал распечатывать письмо, пришедшее из Германии, ей бросились в глаза его руки — крепкие, энергичные, цепкие, способные схватить и уже не отпустить. Да и сам он производил впечатление человека, не терпящего возражений, имеющего обыкновение брать верх и подчинять своему влиянию.
Непроизвольно она вспоминает руки Пьера де Вомекура: небольшие с длинными пальцами, нежные, почти женские. Руки врача или художника, приспосабливающиеся к обстоятельствам и свыкающиеся с ними, слегка легкомысленные, как и сам их владелец: темпераментный и вспыльчивый, но быстро отходчивый.
И все-таки этот немецкий гунн с широкими плечами совершенно другой человек, с которым чувствуешь надежно, в полной безопасности. Почему же все рухнуло? Почему «Кошка» проводит рукою по глазам, как бы прогоняя мысли об этой последней ночи...
— Что с тобой? — удивленно спрашивает Блайхер, заметивший ее движение и странное выражение глаз. Он откладывает газету в сторону. — Ты что. чувствуешь себя неважно, может быть, тебе что-нибудь нужно?
«Кошка» ошеломлена. Она краснеет до корней волос, боясь, что Блайхер может прочитать ее тайные мысли. Рука ее дрожит, когда она наливает кофе в его чашку.
— А ты сама-то не будешь пить? — недоуменно спрашивает он, видя, что ее чашка пуста.
— Нет, я уже позавтракала.
— Странно, — бормочет Блайхер и качает головой. Что-то в поведении «Кошки» ему не совсем нравится.
— Садись, составь мне компанию, выпей глоточек, — произносит он и протягивает ее чашку.
Внезапно у него появляется ужасное подозрение.
— Почему ты настаиваешь на том, чтобы я немного выпила? — спрашивает «Кошка» с некоторым раздражением.