- Вот найду тебе такую же жену игривую, как Белянка наша, будешь знать, как над матерью потешаться! – воскликнула Бояна. У меня мордашку перекосило, а у Лучезара сразу весь смех в горле застрял. Слишком уж угроза была неожиданной. Кто же знал, что вскорости материнские слова так обернуться.
Неприятности у меня начались следующей же ночью, когда я, греясь на печке, почувствовала зов своей истинной сущности. На грани сознания я чувствовала, что Дуб-Хранитель в опасности и он зовет своих детей на помощь. Хоть я и не была его творением, но откликнулась на зов. Только мне известными ходами выбежала на улицу, и сквозь метель помчалась к лесу. Ветер сносил мое почти невесомое тело, а снег стирал следы. С трудом, в кровь стирая лапы, и едва не выдирая когти, я пересекла опушку леса и уже на двух ногах побежала к дубу, путаясь в складках белоснежного платья, убирая с лица длинные пряди золотых волос. Босые ноги оставляли кровавые следы на снегу, я налетала на деревья, едва избегая низких веток, готовых распороть нежную кожу. У дуба собрались темные духи, вгрызаясь в тело Дуба-Хранителя, пожирая его силу и становясь еще коварнее. Рядом в белоснежный снег превращались тела духов-защитников, не справившихся со своей миссией. Я едва не упала на землю от полного боли крика Хранителя края, зажимая уши, чтобы не оглохнуть. Я не заметила, как сама закричала, привлекая к себе внимание темных духов, которые в одно мгновение окружили меня, застывая в неуверенности. Они чувствовали во мне свою, темную. Они не понимали, почему я против них, их недоразвитое воображение не могло представить себе проклятую на службе священного леса.
Я воспользовалась их недоумением, удлинившимися когтями убивая двух ближайших ко мне бесов. Вторая рука тоже обзавелась этим оружием. Я быстро метнулась вперед, с нечеловеческой легкостью избегая огненных прикосновений темных сущностей, прячась за снегом, летя месте с ветром, но без покровительства Сварога, светлого бога, мне не суждено было справиться с силами, посланными Чернобогом на наш край. Никакая религия и вера не поможет проклятой этой ночью. Их осталось еще много, около десятка, хотя я и убила больше половины. Падая на землю и обагряя своей кровью снег, я услышала воронье карканье и сущности в ужасе разбежались от меня, но падали, пронзенные острыми черными перьями. Склонился надо мной мужчина в черной одежде, укутал в мягкий мех темной шубки и прижал к сердцу, делясь силой. Раны оставленные бесами не так легко вылечить, но он хотя бы остановил кровь и позволил мне жить дальше.
- Что ж ты, доченька, себя не жалея кинулась защищать эту деревяшку? – мягкий голос отца согревал лучше любой одежки.
- Папа, он наш край защищает, я плачу ему за его доброту ко мне, ведь только он позволил мне жить в его владениях, когда другие выгоняли отовсюду, - проговорила я прижимаясь к родному мне существу. – Ты божество, тебе не нужно позволение жить, а я проклятая Сварогом и презираемая Чернобогом, мне нет места среди богов.
- Все равно, деревяшка, теперь ты ее должник! – крикнул отец, а дерево согласно склонило свои ветви, повинуясь словам бога, пусть не самого сильного, пусть проклятого, но все равно бога.
Отец донес меня до усадьбы, поставил на снег и помог кошкой обернуться.
- Будь осторожна, Беляна, Дасуни не простят тебе уничтожения их подданных, береги себя…
Я согласно мяукнула и хромая поплелась в дом, зализывать раны. Я тихо прошла мимо горницы и прыгнула на печь, сворачиваясь в клубок.
Метель закончилась, уйдя вслед за ночью. Оказывается, сегодня на кухонной печи ночевала не только я. Заспанный Лучезар едва не столкнул меня с нагретого местечка, заслужив царапину на руке, я сегодня злая. Поэтому шипя (матерясь по-кошачьи), я уползла в темный угол, откуда меня за шкирку вытянул разозленный сын старосты.
- Беляна! – он посмотрел на шипящую меня и аккуратно опустил на печь, поняв, в каком состоянии я нахожусь. Да моему виду не позавидуешь, шерсть дыбом, сваленная в куски из-за крови, когти поломаны, а глаза просто светятся зелеными огнями. – Ты опять с крысами подралась?