«…и вылился туман из лога…»
…и вылился туман из лога,
сровнял разбитую дорогу.
Всё спит.
А мне так дорого, волшебно
его хватать рукой,
за шею
ловить.
Вот я:
хриплю, одним хватаю легким просто,
как будто мхом и серой этот воздух
набит.
И каплей тусклою луна глазатит
ту тайну,
где мне снова времени не хватит
любить.
Хочешь?
Хочешь, я тебе покажу,
как иногда тихонько дрожу,
если случайно взгляну
в ручей, где вечер качает луну?
Хочешь, я тебя научу,
как, отодвинув ночи парчу,
босыми ногами ступать по звёздам,
смеяться и плакать, и быть несерьёзным?
Хочешь, я покажу тебе,
как горизонт вечерами сгорает в огне,
а вслед за ним и моё сердце?
Долгими вечерами, когда
между нами пустынные города,
и хочется своею душой об родную душу погреться.
«Асфальт рассыпался в труху…»
Асфальт рассыпался в труху.
А мы летели,
наматывая дни, недели
на колесо. Как на духу
всего не скажешь. Ветер вдруг
тебя в объятья
сожмёт. Скомкалось дрожью в горле «Друг,
до завтра…» Как понять мне?
Асфальт рассыпался…Часы
разбились. Пело лето:
«твои глаза – как у лисы,
что ходит босиком по свету».
Драма
переживаю драму.
или эту драму ставлю.
жёлтыми листьями
чьи-то мечты опали.
ты прорываешься
в мой эфир песнями,
мыслями, чужими словами,
стихами, жестами.
если бы
близкими стали,
дальними ли…
числами играли,
смыслами,
календарей листами.
время таяло,
сны размывая.
часы не считали,
секунды взглядами мерили.
пальцы сплетали.
немыслимо!
этой картины простые детали
мне стали дороже.
не спугни!
осторожно
дыханием.
знаю, что невозможно…
ночь убежала.
запах листвы и сандала
искала.
утро дрожало
звоном бокала
и тенью скандала.
жаль, не сказала:
«перед глазами
лишь ты. и солёное лето»
лето раздето
и я догораю
пеплом стотысячной сигареты.
Бабочка
Смотрю на небо, а в небе дыра:
жжёт будто едкая кислота
луч, что прорвал облака.
А в той душе, что была вчера
жива, не рана, да и не слёз река,
но выжженная пустота.
А лучше, прилипнуть к чужим ногам,
хребту, спине, и влачиться серой
тенью. Бессильной, беззлобной. А там –
топчи, стреляй в меня, бей меня, плюй.
Закрою глаза, промолчу, стерплю.
Достало быть сильной и смелой…
Пусть выжжены внутренности дотла,
и выжила чудом только одна
хрупкая ба-бо-чка
там, в темноте, глубоко внутри.
Я тебе доверяю – смотри!
Но, когда будешь ломать ей крылья,
(в памяти) имя моё сотри.
«Пусто…»
Молодой человек ел морскую капусту, когда мы расстались.
Владимир Коркунов
Пусто.
пропали чувства.
зависли мысли.
закисли
вчерашней капустой.
солнце вдруг стало тусклым.
краски в палитре времени
высохли? Потускнели ли?
сердце моё потухло.
Больно.
боль – это только симптом, но
даже если фантомна,
рвёт на куски, не щадя,
зверски и безусловно.
лучше терпеть безмолвно.
лучше – уж так сдохнуть,
чем никогда не любя.
Всё в порядке (?)
Я часто просыпаюсь по ночам.
Не от кошмарных снов, а чтобы
налить себе горячий терпкий чай
и поразмыслить о тебе, о том, во что мы
переливам водопады дней,
перебираем схемы.
И чем чай крепче, горячей,
тем ледянее нервы,
тем неизбежней и ясней
исход дилеммы.
Прости, что просыпаясь по ночам,
не наберу тебя. С тобой не вижу снов и
за то, что постепенно одинокий чай
мне стал дороже нашей общей чашки кофе.
А иногда мне кажется – тебя и нет.
Есть только голос в чёртовой трубе.
И спорные суждения, и грубость.
Прости, мне скучно думать о тебе.
Мне скучно даже думать.
И слишком просто было бы во всём друг друга обвинить.
Прошла любовь, как говорят, полёг томат на нашей грядке.
А может, вовсе не было любви?
А может.
Но со мною всё в порядке.
Кошка в моей душе
Одиночество. Тишина.
Тянет холодом от окна.
Небесная Кошка щурится – солнце скрывается.
Живу – не одна.
Есть ещё пыль. И она
как и я –
всё ложится и поднимается.
Солнце за моим окном – шторы прочь.
Мысли как лёгкий дым.
Не хочу себе помочь,
помогу другим.
Это Кошка в моей душе.