Каблучки снова застучали по асфальту, удаляясь. «Значит, придется искать самому» – решил
Барсик, как умел, по-кошачьи выражал радость от возвращения хозяина – урчал как дизельный трактор в поле, вертелся вокруг и с такой силой терся о брюки Виталия, что едва ли не валил его с ног. Кот явно соскучился, но выглядел вполне себе сытым и довольным жизнью. Молодой человек как-то позабыл привезти консьержке подарок, да и вряд ли бы ее заинтересовали буклеты из музея. Поэтому он купил большую коробку «белёвской» пастилы, которую, по слухам, уважала старушка, и засунул внутрь довольно крупную купюру, справедливо рассудив, что пенсионеры богатыми не бывают.
– Зинаида Тимофеевна, огромное вам спасибо! Вы так меня выручили! – Прямо с порога, вместо приветствия выпалил Виталий. – Надеюсь, все было хорошо?
– Проходи, проходи, милок, сейчас чайник поставлю. – Засуетилась старушка и скрылась в кухне, не дав парню даже возможности возразить. За чаепитием молодой человек рассказал коротко о городке и музее, но старушка живописью не интересовалась, поэтому выслушала Виталия лишь с вежливым интересом.
– Ну а вы как тут? – Закончил он рассказ.
– Да все хорошо, он у тебя ласковый. – Пенсионерка усмехнулась. – Даже поладить себя дал пару раз. Молодец, молодец. Кушал хорошо, ходил только в лоток, так что мне и делать-то ничего толком не пришлось.
Зинаида Тимофеевна умолкла ненадолго, словно что-то вспоминая или не решаясь сказать.
– Не пойму вот только. – Продолжила она наконец. – Вроде всех в доме знаю, а тут не пойму. Да и вообще странно как-то.
Виталий насторожился.
– Вот как зайду к тебе в комнату, так словно говорит кто на кухне у тебя. Девка какая-то молодая. Да так хорошо слышно, прям слова разобрать можно, только непонятные какие-то, не знакомые. Я на кухню, а там нет никого, и голос затих. Я в комнату – опять бормочет что-то.
– Может, через вентиляцию соседей слышно? – Озадаченно высказал предположение Виталий.
– Да я сначала тоже так подумала. Но голос-то совсем незнакомый. Я ж всех знаю, а тут…
– Говорит непонятно, да? – Уточнил парень. – Может, кто кино какое иностранное по интернету смотрит?
– Вот я старая дура! Точно! – Обрадовалась консьержка. – А то я уж думала, кто там любовницу тайком мимо меня водит? А про интернет-то ваш я и забыла совсем!
На том и порешили. Виталий еще раз поблагодарил старушку и вернулся домой.
Выходные Виталий решил посвятить поиску информации об этом французском художнике. Но, как назло, его имя никак не хотело всплывать в памяти. Поиск по выставкам окрестных музеев тоже ни к чему не привел. Собственно, ничего удивительного в этом не было – музеи были маленькими, художник неизвестным, а интернет, хоть и знал много, но, как оказалось, не все. И парень решил просто позвонить в музей и пообщаться с куратором выставки еще раз.
– Здравствуйте, здравствуйте! – Раздался жизнерадостный голос на другом конце провода. – Да, конечно, я помню вас, Виталий! Наш директор очень доволен вашей работой, все в порядке, можете не беспокоиться!
– Да я, вообще-то, по другому делу. – Программисту едва удалось вставить слово.
– Да? – Удивилась трубка. – И по какому же?
– Я бы хотел поговорить с куратором выставки этого француза. К сожалению, не помню его имени…
– Выставки? Какой выставки? – Трубка удивилась еще сильнее.
– Ну как же… – Опешил парень. – Выставка французского живописца, ради которой и переделывалась сигнализация. Разве она уже закончилась?
– Закончилась? Да она и не начиналась! О чем вы вообще? – Трубка продолжала жизнерадостно орать, Виталию пришлось немного отстранить ее от уха, чтобы не потерять способность слышать. – И сигнализацию вы переделывали не из-за какой-то выставки, а по предписанию нашего РОВД. Но теперь они удовлетворены, как раз вчера снова была комиссия, она подтвердила полное соответствие требованиям.
– Погодите, погодите… – Виталий потряс головой. – Это краеведческий музей города М-ска?
– Да, верно.
– У вас три дня назад был программист Виталий Х-х-х-ов, переделывал сигнализацию.
– Да, да, все так! А вам, господин Х-х-х-ов, пить надо меньше! Хоть вы и классный программист! Не было у нас никакой выставки! И не планируется!
В трубке раздались короткие гудки. Видимо, жизнерадостность абонента была исчерпана…
«Пить надо меньше. Где-то это я уже слышал» – с сарказмом подумал Виталий и достал бутылку вина из холодильника. «А может, наоборот, больше? Чтобы вся эта ерунда имела бы хоть какое-то объяснение?» Парень налил бордовую жидкость в чашку, понюхал. В нос ударил запах спирта и сложный букет не дешевого напитка. Вроде не прокисло. Глоток, еще… Организм, не привыкший к спиртному, слегка передернуло. Спустя минуту по телу начало разливаться приятное тепло, руки-ноги слегка отяжелели, но голова оставалась ясной. Виталий убрал бутылку обратно и уставился в окно. Закатное солнце играло на куполах Благовещенского собора, вечер обещал быть теплым и тихим. Но одиноким. «Интересно, а в Париже сейчас тоже солнечно?» – вдруг подумалось парню. «И что с тем котом?» Следуя программистской привычке, Виталий пытался составить алгоритм действий, но массив данных был чрезвычайно противоречив и сомнителен, а конечная цель слишком туманна. Что он хотел в итоге? Да, разобраться, понять, что же происходит. Но это слишком широкое понятие. Да и зачем разбираться? Чтобы успокоиться. А дальше? Дальше спокойная размеренная жизнь холостяка. Впрочем, это уже зависит от того, что обнаружится в процессе разбирательств. Но с чего начать? Имени художника он не помнит, в музее выставку отрицают, Настю он фактически прогнал сам. Заслуженно или нет, сейчас пока неважно. Кстати, это тоже может выясниться позже. Что делать? Что и где искать? Сквозь путаницу мыслей Виталий не сразу сообразил, что где-то рядом кто-то бормочет. Женщина. Но что именно и откуда, разобрать не получалось. Вроде как даже не по-нашему… По-французски чтоли? Виталию нравились песни Джо Дассена, Шарля Азнавура, бормотание напоминало ему их язык. Что-то острое царапнуло по руке, парень вздрогнул и повернул голову. Барсик аккуратно намекал, что неплохо бы, хозяин, и подкрепиться. Человек снял с полки любимый барсиков пакетик, высыпал в миску, налил воды. А вот самому себе придется заказывать пиццу – дома нет ничего…