– Он не понимает о какой картине идет речь. – Обратилась Настя к Виталию.
– Ну так покажи ему фотку. Вот, у меня на телефоне есть. – «Коллекционер» протянул телефон спутнице, француз с изумлением уставился на диковинную светящуюся коробочку.
– Он говорит, что никогда не рисовал такого. Но сюжет ему понравился.
– Не рисовал? – Задумался Виталий. – А какой сейчас год? Может, он ее позже нарисовал?
– 1903 – Ответила Настя. – В этом году он подцепил лихорадку. Если не написал до сих пор, то у него почти нет времени.
Несколько дней скитальцы провели в домике француза. Виталий как мог пытался подлатать протекающую крышу, Настя хотела хоть немного навести порядок в хаосе художника. Ребята никак не могли придумать способа вернуться домой. Сам же живописец то запирался у себя в «кабинете», то исчезал куда-то на несколько часов. Наконец, невыспавшийся, взлохмаченный и перемазанный красками, но страшно довольный и гордый собой творец торжественно пригласил ребят в свою мастерскую. Они осторожно прошли в святая святых художника. По комнате в беспорядке были разбросаны холсты, кисти, куски рам. Пара больших сальных свечей освещала по бокам нечто висящее на стене, закрытое коричневым полотном. Француз произнес короткую напыщенную речь, в кратком переводе Насти означавшую – «Я страшно рад представить свою новую работу именитому русскому коллекционеру» – и попытался эффектно сдернуть полотно, но оно зацепилось за край рамы и не хотело открывать миру очередной шедевр. Художник дернул сильнее, полотно затрещало, порвалось, но и шедевр не удержался на стене. Виталий и Настя рефлекторно бросились ловить падающую картину….
Выставка в музее под Воронежем закрывалась на неопределенный срок. Рабочие снимали со стен полотна, аккуратно упаковывали и укладывали в ящики. Куратор придирчиво контролировал процесс, снимая все на видео. Он был человеком опытным, волевым, с отменной выдержкой, которая, по всей видимости, и помогла ему удержать камеру в руках, когда Настя и Виталий материализовались из ниоткуда прямо перед ним, держа пропавший шедевр.
– Ух, е…. – Пробормотал подсобный рабочий, а его помощник просто молча сел на пол, попутно раздавив раму укладываемой в ящик картины.
– Я понимаю, что нам никто не поверит. – Перед ребятами сидели участковый, директор музея и куратор выставки. Они только что выслушали путаный рассказ путешественников во времени и пространстве. Они даже видели кое-что собственными глазами, но объяснить тоже ничего не могли. Картина на месте, обстоятельства загадочны, претензии предъявлять некому.
– Ну что ж. Зато теперь мы знаем, где и когда был написан этюд с кошкой на окне. – Заметила Настя.
– Угу. – Согласился Виталий. – И есть маленькая поправочка о причинах смерти автора.
– В смысле?
– Сильно сомневаюсь, что он остался в здравом уме, если вообще его не хватил удар после того, как мы испарились у него на глазах, прихватив его последнюю работу.
Задумчивое молчание было прервано участковым.
– Предлагаю так. – Начал он. – Происшествие замять, списав панику на разгильдяйство подсобных рабочих. Благо, мы не столица, дело мелкое. Правде все равно никто не поверит. В прессе объявить, что виновные в панике наказаны, шедевр никуда не пропадал. И закроем это дело.
Директора музея такая позиция устраивала, а куратору было вообще все равно, главное, что картина на месте. Все пожали друг другу руки, дав обещание не разглашать истину. Ребята остались одни.
– И что дальше? – Поинтересовалась Настя.
– Ты хотела что-то объяснить. Прости, я не дал тебе тогда… – Виноватым голосом произнес Виталий.
– Да.. Я хотела извиниться, что сбежала тогда, не попрощавшись. И сейчас я убедилась, что была права. – Настя помолчала. – Ты хороший. Ты правильный. Я почти влюбилась в тебя, но сама этого испугалась. Я тебе не нужна. Точнее, тебе не нужна такая, как я. Нет, мне не скучно с тобой, но я испорчу тебе жизнь. Просто поверь мне на слово.
Виталий понурился, вздохнул.
– Ну а для чего тогда это все? Зачем эта картина нас опять свела? Неужели просто показать историю собственного появления?
– Не знаю. Все в мире происходит не просто так. Все нужно для чего-то. Или почему-то. И чаще всего истинные мотивы мы узнаем намного позже.
Настя взяла Виталия за руку, другой рукой подняла его голову за подбородок, посмотрела ему в глаза.
– Все будет хорошо. Все будет так, как должно быть. Даже если будет наоборот.